Семь цветов радуги

• Предыдущая
• 159/165
• Следующая

— Внимание! Говорит радиоузел колхоза «Путь к коммунизму»! В двадцать часов слушайте сообщение.

Не сразу узнал Вадим голос Петушка. На этот раз главный радист, он же диктор, заикался. Видимо, сообщение должно быть особенно важным и Петушок не мог сдержать своего волнения.

Снова зазвенели стеклянные колокольчики. Сима приотворила дверь, все молча прислушивались к перезвону.

Багрецов вспомнил, что радист ему показывал самодельные куранты, из стаканов. Стаканы были налиты водой и при ударе по ним молоточков издавали различные тона, в зависимости от уровня воды. Молоточки приводились в движение зубцами вращающегося валика.

«Вот и сейчас сидит Петушок возле микрофона, — представлял себе Вадим. Смотрит на зубчики валика, дрожит от нетерпения. В руке у него бумажка. Он должен через три минуты прочитать особенное сообщение».

Звенели колокольцы на разные лады. Даже Зойка прислушивалась к незнакомым звукам. В открытое окно доносилось негромкое собачье тявканье Симиных питомцев — черно-бурых лисиц. Их вольеры находились поблизости.

Из репродуктора послышалось бульканье воды. Видно, Петушок, изнывающий от жары, в ожидании волнующей минуты, не выдержал, схватил один из музыкальных стаканов и опрокинул его в пересохшее горло. Сразу изменилась мелодия. Не хватало одной ноты.

— Никогда такого не было, — прошептал Буровлев.

Перезвон прекратился. Хриплый голос Петушка известил колхозников о том, что завтрашний день объявляется выходным. Вся работа переносится на воскресенье.

— Почему? — спросила Фрося, и репродуктор ответил торжественным, — даже не Петькиным голосом:

— Идет река!

ГЛАВА 10
РУЧЬИ БЕГУТ К РЕКЕ

Я

планов наших

люблю громадье,

размаха

шаги саженьи.

В. Маяковский

Еще задолго до начала торжества на лугу возле Девичьей поляны собралось все население колхоза.

Солнце поднималось вместе с тучкой. Было прохладно и сыро в воздухе. Через час, освободившись от своей скучной попутчицы, солнце остановилось где-то на верхушках деревьев дальнего леса и, словно обрадовавшись, рассыпало свои смеющиеся лучи по полям.

Лучи побежали к Девичьей поляне. Веселые, нетерпеливые лица встретили их на пути. По-праздничному были одеты люди. Старики — в солидных темных тройках или белых вышитых рубашках. Парни — в светлых, хорошо, сшитых костюмах. Пожилые женщины не смогли расстаться со стариной и пришли на праздник одетые, как в дни своей молодости. Русские цветистые паневы, кофты с широкими пузыристыми рукавами, яркие шали запестрели на лугу.

Вадим совсем не спал эту ночь. Горло уже не болело, но после сообщения Петушка разве можно заснуть! Только под утро он немного забылся. Однако Бабкин тут же растолкал его и заставил собираться на праздник.

И вот сейчас невыспавшийся Багрецов стоял на лугу, протирая глаза и незаметно потягиваясь.

Подошли нарядные девушки и стайками рассыпались по росистой траве. У Вадима даже сон пропал. Казалось ему, что не Фрося бежит по тропинке, а выскочил из палисадника розовый куст и, перемахнув через старые плетни, пошел удивлять людей.

Вот, держась за руки, шагают подруги, одетые в одинаковые васильковые платья. А это трактористка Лена Петушкова расшила красными маками подол своей белой воздушной юбки. Кажется, что бежит по лугу еще не успевший приземлиться парашют.

Бабкин уже давно бросил друга и теперь, как знающий и опытный специалист, беседовал с приехавшим из Москвы академиком. Тот опирался на палку и, придерживая на груди упрямый борт пальто, который никак не хотел застегиваться, доказывал своему «коллеге», что именно сейчас надо вплотную заняться вопросами управления погодой.

— Мощная энергетическая база. Это раз, — говорил он, встряхивая аккуратно подстриженной седой бородкой. — Быстрорастущие полосы — это два, — пристукнул он палкой, — и, наконец, река, которая здесь будет… будет… — академик не спеша вытащил из кармана старинные золотые часы, — примерно через два часа! Все это позволяет мне, молодой человек, поддержать предложение секретаря райкома товарища Васютина о создании именно здесь филиала нашего института.

Багрецов заметил, что при этих словах Тимофей покраснел и начал беспокойно оглядываться по сторонам.

Подбежал «главный радист» в белой рубашке с расстегнутым воротником: видно, ему было очень жарко в это прохладное утро. Казалось, за три года он нисколько не вырос, остался таким же тринадцатилетним пареньком: те же непокорные вихры, словно ворох соломы на голове, та же непоседливость.

Он бросился к Бабкину, протягивая ему маленький приемник, но, заметив, что техник стоит рядом с важным ученым и, главное, чем-то озабочен, обратился к Багрецову:

— Вот, послушайте. Теперь уже недалеко.

Вадим поднес к уху небольшую коробочку с дрожащим хвостиком антенны.

— База четырнадцать! База четырнадцать!.. Говорит Парамонов, — услышал он спокойный голос. — Срочно шлите глиссер с запасными частями мотора «Альфа-100». Мы уже находимся в двух километрах от пункта «83».

— Откуда ты знаешь, что Парамонов близко? — удивленно спросил Вадим, прослушав радиограмму.

— А вы разве не видели вон там, — указал Петушок на белую линию, большую-пребольшую восьмерку и такую же тройку? — «Главный радист» говорил торопливо. Он должен бежать дальше, чтобы поделиться этой новостью со всеми. Не верите? Вот провалиться мне! — крикнул он и сразу исчез.

• Предыдущая
• 159/165
• Следующая