Семь цветов радуги

• Предыдущая
• 48/165
• Следующая

— Здорово! Есть чему поучиться, — искренне сознался Бабкин. — Но зачем вы такой туман напустили? Тайна! Работа по ночам. Все от всех скрывается…

— Днем некогда, — возразил пастушок. — Иной раз и ночью дела находятся. А что скрываемся мы, так это не ото всех. Анна Егоровна знает, Никифор Карпович. Все коммунисты помогают нам. Бригадиры — наши первые заказчики. Ну… а другие колхозники потом узнают. Ведь это пока опыты, чего ж бестолку звонить?.. К тому же хочется своему колхозу вроде как подарок преподнести, ну, скажем, реку. Если о ней все прознают раньше, до чего ж обидно будет, коли мы не найдем ее… Так что лучше молчать пока.

Сергей привстал и с тревогой посмотрел на пашню. Там по свежей борозде шагал его старший брат.

— Идите, — прошептал пастушок. — Сначала спрячьтесь за машину, потом уж выходите на дорогу.

Бабкин молча скользнул вниз и спросил:

— А Кузьма тоже в ОКБ?

— Нет, он один. Да прячьтесь скорее! — уже обеспокоенно прошептал пастушок.

Тимофей недовольно обошел трактор и под его прикрытием выбрался на дорогу. Второй раз за сегодняшний день ему приходится прятаться! Пора покончить с этой несправедливостью!

Через несколько минут техник оглянулся. Трактор уже темнел маленьким подвижным квадратиком на другом конце поля.

Бабкин приблизился к молодым деревцам. Вдоль этой защитной полосы можно было дойти до самого холма.

Тонкая железная проволока, подвешенная на кольях, служила как бы заграждением. Она тянулась вдоль линии саженцев. Техник вспомнил корову, которая дошла до этой проволоки, и улыбнулся наивности ребят из ОКБ.

«Вряд ли эта проволочка может служить надежной защитой от скота, — подумал он. — Уж очень тонка, наверное, миллиметровая».

Он хотел проверить ее толщину. Дотронулся и тут же получил чувствительный электрический толчок. Техник в испуге отдернул руку, затем рассмеялся. «Так вот почему опытная корова повернула обратно. Не раз ей пришлось касаться этой проволочки».

Осматривая электрическую изгородь, Тимофей нашел возле одного из столбиков изолированный провод. Он уходил в землю.

Приподняв кусок дерна, Бабкин обнаружил глиняный горшок с крышкой. Открыв его, он увидел сухие батарейки и маленькую бобину. Тихо, комариным писком, жужжал зуммер. Здесь, в этом горшке, вырабатывался ток высокого напряжения, безопасный, но чувствительный для всех.

Несомненно, Бабкин заинтересовался этим простеньким приспособлением для защиты посадок. Оказывается, здесь же, у столбика, находился и выключатель. Вероятно, ночью в изгородь тока не подавалось.

На внутренней стороне герметической крышки была прикреплена записка:

«Батарея сменена 24/VII. С. Тетеркин».

«Ну и лобастый! — с радостным удивлением подумал о нем Тимофей. — Хоть и не все науки он «превзошел», но догадался, как использовать павловскую науку об условном рефлексе».

…Уже было совсем темно, когда Бабкин вернулся в деревню. Сегодняшний день как бы подводил итоги. Все стало абсолютно ясным. Уже никаких чудес не осталось в Девичьей поляне. Разгаданы тайны: исчезающей Ольги, трактора без человека и непонятных букв ОКБ.

Димка будет обескуражен и даже разочарован. Такая простая разгадка! А сколько до этого было волнений, нелепых ошибок и чудачеств!

Теперь все стало гораздо сложнее. Московские комсомольцы уже не могут остаться в стороне.

Невольно, может быть только из-за любопытства, они стали активными участниками событий, происходящих в Девичьей поляне.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЗВЕЗДА НАД ХОЛМОМ

Мало

быть

восемнадцати лет.

Молодые

это те,

кто бойцовым

рядам поределым

скажет

именем

всех детей:

«Мы

земную жизнь переделаем!»

В. Маяковский

ГЛАВА 1
ВЕЧЕРОМ У ВАСЮТИНА

…быть коммунистом

значит — дерзать,

думать,

хотеть,

сметь.

В. Маяковский

Вечер теплый и тихий опустился за окном. Томительный знойный день еще напоминал о себе запахом горячей краски на подоконнике, отблеском заката в стекле, поникшими цветами на клумбе под окном.

Люди возвращались с полей. Где-то неподалеку у колодца скрипел журавль, звенели ведрами хозяйки. В окно тянуло дымком кизяка. Готовился ужин.

На соседнем дворе девушки обливались водой, визжали от удовольствия и шаловливо шлепали друг друга. Чистые и умытые, в самых своих любимых платьях, они пойдут сегодня в «Летний театр» смотреть сцены из «Бориса Годунова». Стеша, наверное, уже примеряет пышное атласное платье гордой Марины.

Никифор Карпович сидел у окна, прислушиваясь к веселым голосам.

Пусто у него в комнате, и, казалось, совсем было пусто в душе, когда по окончании войны он приехал домой, в Девичью поляну. Жизнь Васютина складывалась прочно, по кирпичикам, связывалась, как цементом, уверенностью в нерушимости своего счастья. Счастья как будто достаточно: искреннее уважение в колхозе, орден за труды, новый дом и хозяйка в этом доме.

Война. Разрушилось простое человеческое счастье Васютина. Он оставил Девичью поляну и вскоре стал командовать ротой, защищая счастье уже всего человечества. В землянке где-то недалеко от Миллерова он стал коммунистом. Так подсказало ему сердце.

Грозовой бурей прогремела война. В маленьком селении около Вены Васютин сдал автомат, получил выписку из приказа о демобилизации и возвратился в свой колхоз.

• Предыдущая
• 48/165
• Следующая