Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красна

Оглавление

108

Они посмотрели на остальных.

— Ты, Роффрей, и ты, Телфрин. Без вашей помощи нам едва ли удалось бы подчинить себе интеллект чужаков.

Все вокруг удивительным образом сложилось в четкий рисунок. Очевидно, был какой-то смысл в том, что Уиллоу и Телфрин остались тогда на Энтропиеме. И недаром, наверное, Роффрей вбил себе в голову непременно отправиться на Беглец, в противном случае человечество могло бы упустить свой шанс.

— Да что же все-таки случилось? — прервал лорд Морден. — Вы что, стали единой сущностью, или как?

— Нет, — проговорил Эсквиел с едва заметным усилием. — Просто, существуя на уровне мультиверсума, мы можем, объединив наш интеллект, составить единое более мощное образование. Именно так мы и одолели наших противников.

— Очевидно, и это предначертано иерархами в их планах. По они сами для нас ни разу ничего не сделали. В лучшем случае они просто оставляли за нами свободу воспользоваться помощью, которая оказывалась на нашем пути. Если мы не пренебрегали этой возможностью — наше счастье, если нет — страдайте, пожалуйста. Сейчас мы были близки к полному поражению. Не догадайся мы об особых способностях, которыми обладает Мери, план иерархов мог бы провалиться. Но нам опять повезло.

— Иерархи, должно быть, наблюдали за мной с самого начала, даже прежде, чем я встретила вас, — сказала Мери.

— Иерархи ставят особенно трудные задачи перед цивилизацией, которую они рассматривают как… почву, на которой произрастает новая раса, раса, обитающая в мультиверсуме, — сказал Эсквиел, — раса, наиболее пригодная для выживания.

— А как же наши враги? — поспешно начал лорд Морден с подобострастным выражением. — Разве мы не должны выяснить условия мирного договора? Нам надо спешить, ведь суда-фермы…

— Конечно, — согласился Эсквиел. — Мы с Мери вернемся на мой корабль и оттуда свяжемся с чужаками.

Мери и Эсквиел направились к выходу, кинув прощальный взгляд на своих друзей, которых они покидали.

— Какого черта, что вы нашли тут хорошего, а, Роффрей? — спросил с укоризненным видом Телфрин.

Роффрей чувствовал себя необычайно спокойно. Может, это было вызвано просто усталостью, хотя вряд ли, подумал он. Ушла боль, ни ревность, ни ненависть больше не мучили его. Он подошел к большому пустому экрану и уставился на него. Вдруг все осветилось, это ассистент включил свет на центральном пульте и начал убирать зал, где прежде сидели игроки…

— Сдаюсь, — признался Телфрин, озадаченно покачав головой.

— Вот в том-то и беда, — сказала Уиллоу. — Слишком много таких, которые сдаются.

Эпилог

Эсквиел из Помпеи привел Мери к себе на корабль. Здесь они чувствовали себя гораздо свободнее, ведь атмосфера этого корабля больше соответствовала особым состояниям их метаболических процессов.

Эсквиел показал Мери корабль, потом они, объединив свой ментальный потенциал, принялись созерцать сияющий мультиверсум, простиравшийся вокруг них.

Выбросив в информационное поле мультиверсума ментальный щуп, потянувшийся в знакомые уже слои, они стали отыскивать своих недавних противников.

И вот наконец контакт!

Когда облеченные властью представители чужаков явились на корабль, Мери от изумления открыла рот и не удержалась от возгласа:

— Боже мой! Как они прекрасны!

Они и действительно были прекрасны — изящно сложенные, с полупрозрачной кожей, большими золотистыми глазами, с удивительно грациозными движениями. Однако при всем том они несли на себе печать вырождения и нечто совершенно упадочническое поражало в них. Они походили на очень умных, испорченных детей.

— Иерархи предупредили меня, что следует остерегаться расы, которую они называли «пессимистами», — сказал Эсквиел. — Это цивилизация, навсегда потерявшая надежду обрести цельное представление о мультиверсуме и безвозвратно утратившая жажду выйти за рамки жалкой сути бытия, которые изрядно обветшали за минувшие тысячелетия. Конечно, они, наши соперники, как раз из этой породы.

Мери и Эсквиел, пользуясь своим уникальным методом, снова вступили в контакт с чужаками и были потрясены их состоянием полной безнадежности, вызванной поражением, и смиренной готовностью принять любые условия, которые продиктуют им победители.

Утратив желание разорвать границы физических пределов бытия, они вместе с тем навсегда утратили и гордость, и достоинство.

Безоговорочное поражение — упадок духа — полная безнадежность — готовность представить все права, какие вы пожелаете…

Для изнуренного жестокой борьбой сознания победителей это было последней каплей — они исполнились великой жалостью к побежденным, когда сообщали им свои условия.

Принимаем условия — любые условия приемлемы — мы не имеем статуса — все права передаем вам — мы не более чем орудие в ваших руках, которое вы можете использовать, как пожелаете…

Чужаки так чтили кодекс, связанный с игрой, которую они вели столетиями, а может, и тысячелетиями, что с готовностью позволяли этим неведомым победителям делать все, что угодно, и сами охотно повиновались им. Они не осмеливались даже усомниться в правах победителей. Их смятение было столь велико, что грозило им гибелью, но при этом они не высказывали и тени горечи, или обиды, или уязвленной гордости…

Эсквиел и Мери решили помогать им, если удастся.

Чужаки ушли.

Увидятся ли они еще когда-нибудь? Мери и Эсквиел отправили вслед удаляющемуся сферическому кораблю послание, где в вежливой и уважительной форме отдали дань изобретательности и смелости своих бывших соперников, но ответа не получили. Видимо, чужаки считали, что, раз они потерпели поражение, никакая, даже самая высокая оценка их достоинств уже не способна что-либо изменить. Чужаки указали людям планеты, пригодные для обитания, — им самим эти планеты не подходили — и удалились прочь.