Дефект бабочки. Другой мир (СИ)

Оглавление

Как оказалось, пришли мы в крепость. В темноте не удалось ее толком рассмотреть, я только поняла, что она не такая уж большая. На верхние этажи замка подниматься не стали, наоборот спустились на этаж вниз. Недолго пройдя по узким коридорам с неоштукатуренными стенами, мы зашли в довольно большую, темную комнату. Меня усадили на стул. Передо мной стоял небольшой стол и за ним кресло. Один из провожатых остался стоять за спиной, а другой ненадолго вышел. Вернувшись, он принес стеклянные фонарики, размером с двухлитровую банку. Мне показалось, что внутри них что-то двигалось. Светили они хорошо, как лампочка на сорок ват.

Минуты медленно текли в ожидании чего-то — я сидела, охрана стояла, переминаясь с ноги на ногу в полном молчании. И чем дольше я ждала, тем мне становилось хуже. Я положила руки на колени и сцепила их в замок — так было не сильно видно, что они дрожат. Спина и плечи покрылись холодным потом — раньше такого никогда не наблюдалось. Впрочем, раньше и в ситуации такие попадать не приходилось.

Когда появились новые действующие лица, я даже вздохнула с облегчением. В комнату вошли двое молодых мужчин. Вновь прибывшие с интересом меня рассматривали. Один из них, блондин, в зеленом камзоле сел в кресло. Другой, темно-русый, одетый в черное, что-то приказал охраннику у двери. Тот вышел и быстро вернулся со стулом. Стул поставили напротив меня, товарищ в черном сел, чуть ли не уткнувшись своими коленками в мои, и проникновенно глядя в глаза задал вопрос:

— Man le?

Ну вот, все по новой. Я грустно вздохнула и все же ответила:

— Я вас не понимаю.

Подумала — может покачать головой влево-вправо, но вдруг меня неправильно поймут. Вдруг он спрашивает — «Вы к нам с миром пришли?». Мой визави задумчиво окинул меня взглядом, откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и начал медленно и как-будто утомленно что-то втолковывать, время от времени презрительно усмехаясь и покачивая головой. Удивительно, но я его даже поняла. Нет, не слова, но смысл. А смысл был такой, что перевидал он таких закоренелых преступниц на своем веку видимо-невидимо, и ничто мне не поможет, правда все равно станет известна, но для меня было бы лучше признаться самой и не делать вид, что я ничего не понимаю, а то будет хуже. Закончив монолог этот добрый дядя наклонился, посмотрел прямо в глаза и похоже повторил свой первый вопрос. Я глубоко вздохнула и так-же медленно, как и он, пытаясь придать голосу убедительности заговорила:

— Я все равно вас не понимаю. Я не знаю, как сюда попала. Я ничего плохого не сделала, просто заблудилась. Единственно чего я хочу — вернутся обратно домой. Пожалуйста, поверьте мне. — Если не поймет слов, то может, хоть по тону определит, что я ничего плохого против них не замышляла.

Моя речь на эльфа никакого впечатления не произвела. Вздохнув с лицемерным сожалением, как инквизитор над не раскаявшимся еретиком собеседник поднял меня со стула, развернул и подвел к стене, что была сзади. Боже мой! Хорошо, что пока сидела и их ждала, я не видела всего этого! Я не разбираюсь в орудиях пытки, но понять, что это, труда не составляет. Они висели на стене, на специально для них вбитых держателях. Каждое на своем месте, расположенные даже с какой-то гармонией, отливающие холодным металлическим блеском. Их покрывал тонкий слой пыли — видно давно не пользовались. Ну, ничего дорогая, ради тебя протрут. Ноги у меня ослабели и я села-бы на пол, да мне не дали. Крепко придерживая меня одной рукой, ушастик снял со стены металлическую штуку похожую на большую вилку с четырьмя зубцами по два с каждой стороны и пропущенным посередине кожаным ремешком, и поворачивая ее так и эдак начал что-то говорить. Хотя, что значит «что-то» — объяснял принцип действия, сволочь. Прочитав лекцию по одному предмету, перешел к какому-то ошейнику с острыми зубцами внутри. Это невозможно, это слишком для меня. Меня начало покачивать из стороны в сторону, в ушах зашумело, только бы в обморок не грохнуться. Или лучше грохнуться? Надо закрыть глаза, иначе упаду.

— Awartha.

Голос прозвучал негромко, но как-то внушительно. Таким голосом говорят те, кого всегда слушаются. Мне сразу стало понятно, что он принадлежит типу в зеленом, хотя за время приятной беседы я о нем напрочь забыла. Мой мучитель вдруг, повесил свою железяку на место, приобнял меня за плечи, и начал спокойно и ласково что-то втолковывать. Не давая упасть, он провел меня к столу, подвинул туда стул и усадил напротив второго. Тот, перегнувшись через стол начал успокаивающе говорить. Тип в зеленом в этот момент положил мне руку на плечо и участливо склонился, заглядывая в лицо. Неужели мой вид их испугал? Или поняли, что я ни в чем не виновата?

Эльфы меж тем отдали приказ охранникам, и те вышли. Посматривая на меня, вроде даже как с некоторой симпатией и сочувствием, они тихо переговаривались. Охранники вернулись с двумя подносами закрытыми тканью. Тот кто меня допрашивал, снял ткань с одного из подносов и под ней оказался небольшой глиняный кувшин с каким то напитком, глиняная же кружка и корзинка с булочками. Эльф подвинул мне корзинку. Хотя я не ела уже полтора суток, на эти булочки смотреть не могла — слишком меня потрясло все происходящее, но отказываться не посмела. Откусывая маленькие кусочки и с трудом их проглатывая я гадала, успокоились ли они наконец. Вдруг опять шлея под хвост попадет. Эльфы задумчиво рассматривали меня, затем тот что в зеленом указав на себя произнес:

— Рениэль, — и наклонил голову.

— Таниэль, — тоже самое повторил эльф в черном и выжидательно посмотрел.