Перехлестье

Оглавление

128

– Итак, – стоило жрице прерваться, как Талис подняла на нее взгляд, забыв о руках. – Мои верные слуги заперли меня в теле моей же наследницы…

– Ты покинула нас! – шагнула вперед Матерь.

– …причем вызвали меня не абы где, а в Капитэорноласе, месте, где моя власть слаба.

– Мы брошены и забыты! – Голос женщины стал громче.

– …использовав при этом девочку, которая не подозревает, что мое пребывание в человеческом теле сжигает и убивает смертную оболочку.

– Ты оставила нас одинокими, бездетными и несчастными! – Матерь уже кричала.

– …и устроить это могла только одна особа…

– Ты подчинилась мужчине! Бросила нас!

– …Морака снова взялась за старое…

– Своих детей!

– …и я очень надеюсь, что неправа.

– Что ты ответишь нам, Талис?! – Разгневанная пренебрежением, обвинительница выступила вперед, почти касаясь полой одеяния одного из осколков.

– Сами виноваты. Абсурд! Вы не мои дети, – Талис спокойно смотрела на пылающую негодованием жрицу. – Я – ваша богиня. Не мать. Я принимаю ваше поклонение, а не учу уму-разуму. Вы всего лишь слуги у моего престола.

– Слуги? Поклонение?! Ты склонилась перед мужчиной, ты…

– Да, да, да, – богиня развела руками. – Женщины должны стоять во главе всего, мужчины – бесправные животные… все это я уже слышала! Не утомляй меня.

– Что?

– Каждая из вас рано или поздно взывала ко мне. Каждая чего-то просила. Но ни одна не была готова отдавать. Поэтому все у каждой из вас заканчивалось одинаково – поражением.

– Мы…

– Вы – капризные невесты, которые ждут единственного, идеального во всем мужчину, а в итоге остаются в одиночестве. Вы – женщины, которые мечтают получить сильного мужчину, но при этом хотят подчинить его своей воле, а потом жалуются, что он не покоряется или, напротив, становится никчемным. И вы не понимаете главного: пока мужчина боготворит женщину – она владеет им. А если я не отвечаю вам, значит, мне НЕТ ДО ВАС ДЕЛА! А теперь немедленно уберите мусор из-под моих ног, пока я не прогневалась!

Жрица застыла. Она открыла рот, пытаясь возразить, но в голове один за другим всплывали заветы богини, свитки с которыми хранились на алтаре в каждой келье. Такие простые слова:

Будь слабой, ибо в этом твоя сила.

Будь терпеливой, ибо в этом твоя хитрость.

Будь любимой, ибо в этом секрет власти.

Теперь заповеди словно обросли новым смыслом, извлекая на свет все ошибки, совершенные последовательницами богини.

А Талис, вернувшись к изучению рук Зарии, все-таки решила не лечить ранки на коже девушки, так щедро и неосторожно отдавшей ей свое тело.

Шуршание одежд. Жрица преклонила колени, моля о прощении. Кровь Матери Дев должна обагрить хотя бы один из осколков, и тогда та, которую называют богиней любви, сможет покинуть это место.

Внезапный порыв ветра пронесся по залу Капитэорноласа, сбивая старую жрицу с ног. Талис повернула голову к выходу из храма и нахмурилась, услышав:

– Куда это ты собралась, сестренка?

Грехобор принимает муки

– Хочешь, я расскажу тебе кое-что? – приторный голос Мариосы тянулся, словно патока.

Грехобор уже увяз в ее сладких излияниях и теперь всякий раз, когда приспешница Анары к нему обращалась, готов был застонать в голос. Последние несколько часов и впрямь походили на изощренную пытку – мужчине приходилось не только лицезреть колдунью, но и, что самое невыносимое, слушать ее.

Анара обездвижила узника заклинанием, достаточно сильным, чтобы исключить попытку побега. Магесса с радостью допрашивала бы пленника сама, но ей пришлось уйти, и тогда в дело вступила Мариоса и вот уже который час терзала слух Йена и его силу воли.

Глупая девчонка сама не понимала, чего хочет. Она то грозила невыносимой жизнью и смертью, то говорила, что маг сам ей все расскажет, то клялась вытянуть из него сведения против воли, то стращала муками, то (и это было куда страшнее) пыталась брать лаской.

«Я зна-а-аю, как вызнать у мужчины то, что нужно…» – страстно шептала колдунья на ухо пленнику в надежде, что тот захлебнется от вожделения. Однако Грехобор захлебываться не торопился, и коварная соблазнительница опять досадливо грозила ему страшными карами.

Мало-помалу, устав от глупости происходящего, каменный мешок покинули все колдуны. Заикнуться склочной и злопамятной девке о том, что соблазнять женатого мужика – затея наиглупейшая, они не посмели, но и наблюдать ее ужимки устали. В темнице осталась только Василиса. Она буравила мужа тяжелым взглядом исподлобья и молчала.

– Рассказать? – переспросила тем временем Мариоса. – Я знаю много интересных историй…

Йен вздохнул. Он готов был поручиться, что прослушал уже все возможные интересные истории, однако колдунья все никак не желала иссякнуть.

– Обойдусь, – ответил маг.

Девчонка оживилась:

– Тогда ты поведай мне то, что я хочу узнать.

Узник промолчал.

– Ладно, тогда я все же расскажу кое-что, – пропела мучительница. – Итак, жил на свете маг с назвищем Грехобор. Бедняжечка, каких поискать. Измученный, затюканный, отчаявшийся. Словом, жалкий и никчемный. И вот получило это убожество обручальное кольцо.

Мариоса посмотрела на Василису, сладко улыбнулась и продолжила:

– Ну и пошел, нога за ногу, искать себе жену. Хотя понимал, что никому такая размазня в жизни не приглянется. Так вот. Пришел этот ущербный в город. Тащился себе по улице и вдруг услышал мольбы о помощи. Дурак дурака слышит издалека. Вот и пошел наш бездольный странник на выручку себе подобному. И вдруг навстречу нашему затюканному скитальцу кто-то выскочил.