Единое королевство

Оглавление

Элиз сразу узнала балладу, в которой рассказывалось о том, как младший брат убил старшего, чтобы захватить трон. Тарадинн и Тиндамор. Каррал и Мэнвин. Потрясенная, Элиз несколько мгновений не могла произнести ни слова. Как он осмелился петь такую песню? Если Мэнвин узнает, их обоих ждут серьезные неприятности — в особенности менестреля.

— Вы глупец или ничего не боитесь? — произнесла Элиз, стараясь изо всех сил, чтобы голос звучал ровно. — Мой отец знал, что вы собираетесь исполнить мне эту балладу?

— Меня послал не ваш отец, миледи, хотя я знаю и уважаю его, — ответил менестрель, внимательно следя за ее реакцией.

Элиз, ничего не понимая, покачала головой.

— В таком случае какое безумное… — Она замолчала, не в силах подобрать правильные слова.

Менестрель кивком указал в сторону озера:

— Видите группу всадников на восточном берегу? Она быстро повернулась к озеру и в тени деревьев разглядела каких-то людей.

— Принц Иннесский тайно прибыл в замок Брэйдон. А с ним его красавец сын. Скажу вам честно, леди, что, если у вас не каменное сердце, он вам очень понравится. Юный принц имеет столько же влияния на политику своей семьи, как и вы в клане Уиллсов. В сравнении со старым принцем Мэнвин добрый и благородный человек. И пусть вас не обманут его учтивость и добродушие. Он умеет произвести впечатление, когда ему нужно. В собственной же семье он тиран, каких не знала история. И не сомневайтесь, он заставит вас делать то, что ему выгодно, поскольку, кроме юного принца, который выполняет волю отца, несмотря на то что происходящее вызывает у него отвращение, у вас не будет других союзников. Я пришел, чтобы вас предупредить. — Незнакомец посмотрел на старую сторожевую башню у них за спиной.

— А вам-то что до этого?

— Происходящее волнует всех мужчин и женщин, живущих в землях между горами, — серьезно ответил менестрель.

Элиз снова посмотрела на группу всадников, скачущих среди деревьев, и ей вдруг захотелось умчаться в замок, чтобы в ее отсутствие не смогли принять решение, которое переменит ее судьбу. Сама того не желая, она закрыла лицо руками.

— Вы вернетесь со мной в замок? — спросила Элиз, и ее голос прозвучал тихо и жалобно.

— Я сожалею, что не смогу принять вашего милостивого предложения, миледи. Видите ли, принц особенно сильно невзлюбил мое искусство, и будет лучше, если я останусь здесь на несколько дней — пока они не уедут.

Элиз покачала головой, потом поднялась со скамьи, решительно, но в то же время немного опасливо.

— Вы не назвали своего имени, менестрель, — заметила она.

Он быстро вскочил на ноги.

— Мне очень жаль, миледи, но имя, которое я вам назову, не будет настоящим. Могу придумать какое-нибудь, если пожелаете. Или вы сами, если хотите.

— В таком случае я буду звать вас Гвиден Дор в честь рыцаря, который сыграл роль менестреля, чтобы спасти прекрасную Катлинн. — Элиз посмотрела ему прямо в глаза, что совсем не пристало хорошо воспитанной леди. — Но будьте осторожны, Гвиден Дор, ведь ваш тезка погиб, совершив свой подвиг.

— Так говорится в некоторых балладах, миледи, а в других утверждается, будто ему удалось бежать. — Незнакомец улыбнулся. — Лично мне больше нравится второе.

Элиз прошла мимо него, стражник подвел к ней лошадь и помог сесть в седло. Она обернулась, и незнакомец низко ей поклонился.

Она слышала баллады, в которых Гвиден Дор спасся, но бежал он вместе с прекрасной Катлинн. Элиз бросила последний оценивающий взгляд на менестреля и, пришпорив коня, направила его к лесу.

ГЛАВА 11

Сад птиц прятался внутри небольшой рощи, скрывающей пруд, в котором росли лилии. Птицы украшали берега пруда, точно живые цветы: трепетали на ветру перья высоких цапель, разгуливали алые журавли, резвились яркие зимородки, тут и там появлялись пугливые речные цапли. Высоко в небе рисовали причудливые картины ласточки.

Туат безмолвно опустила весла в воду и продвинулась на своей маленькой лодочке еще немного вперед, чтобы рассмотреть все получше. Мимо проплыла пара лебедей с птенцами, они рассчитывали получить от нее какое-нибудь лакомство. Печальный, точно пение арфы, голос дрозда-колдуна падал с неба, словно лёгкий листопад.

— Я слышу тебя, Тилит, — прошептала она. — Ты мне нравишься больше всех. Моя тайная любовь.

Туат снова подняла глаза на ласточек, наблюдая за тем, как они плетут свое полотно, и пытаясь понять, какой рисунок птицы выбрали сегодня. Она прищурилась, заставив себя видеть только их полет, представить, что каждая птица вдруг превратилась в тонкую иглу, которая тянет за собой невидимую нить.

«Какое восхитительное получилось бы платье», — подумала она, но тут же прогнала пустые мысли. Она никогда не знала — и не всегда понимала — наверняка, что видит, однако всякий раз представляла себе, что перед ней некий узор. Это только вдохновение, утверждала ее сестра. Ритуал. Полет ласточек ничего не значит.

Наверное, так и есть.

Но она все равно считала, что в полете ласточек есть некий потаенный смысл, что он неслучаен, как не случайно то, как ласточки строят свои гнезда. Закрыв глаза, Туат постаралась удержать перед мысленным взором и сохранить в памяти полет ласточек, пытаясь отыскать настроение… да, да, вот…

Иногда оно посещало ее здесь, в саду, и Туат приходилось удерживать его в себе, пока она не входила в Зал Ткачей, избегая всех остальных, чтобы своими разговорами они не прогнали драгоценное откровение. Какая невыносимая мука — чувствовать, что тебе с таким трудом удалось его призвать, а оно ускользает, уходит прочь…