Оценить:
|
Перемещенный
- Предыдущая
- 142/187
- Следующая
142
— Степан, еще кое-что надо сделать! — перед ним, позвякивая наградными крестами на кителе, стояла Берта. Вытер пот со лба, мысленно выматерился.
— Что именно?
— Носовой гайдроп. Надо чтобы кто-то спустился по нему и обрубил его у самой земли. Как можно ниже. Кормовой гайдроп мы обрубим прямо здесь.
— Хорошо, сейчас пошлю кого-нибудь. Авдей, — подозвал он своего помощника, и тот незамедлительно подошел. Молча выслушал приказ, по обыкновению нахмурив брови, молча удалился. Степан же вернулся в рубку вместе с Бертой, наверняка зная, что поставленная им задача будет выполнена.
Буквально через десять минут дирижабль дернулся и начал набирать высоту.
— Эта ваша девушка… Что с ней?
— Ничего страшного. Она не больна. Просто спит.
Внезапно накатила усталость. Степан, пристроившийся в ногах у Улуши, и сам был бы не прочь прикорнуть после всех треволнений минувшего дня. Небо на глазах темнело, стали появляться первые звезды. Сейчас «Барон фон Рихтгофен» полз среди них, с легкой, едва уловимой вибрацией рассекая носом воздух. Видя его дремотное состояние, Берта извлекла откуда-то пару байковых одеял, самолично укрыла обоих — его, и Улушу.
— Спите. Завтра в четыре утра мы будем на месте.
Впрочем, тот к кому она обращалась, ее уже не слышал. Так и заснул — сидя, положив голые ноги ведуньи себе на колени.
ГЛАВА 12
— Ай да староста! Ай да молодец! Качай его, ребята!!!
Степан, ошалевший от столь бурного проявления чувств, под гиканье и посвисты толпы взлетал вверх раз за разом, ощущая, как сердце его вот-вот выскочит из груди, а барабанные перепонки лопнут от победного крика, который набатом бил на всю округу и, подхватываемый расторопным эхом, уносился в дальние дали, до икоты пугая зверье да пернатых обитателей лесной глухомани. Что и говорить. Повод для радости был. Был повод. Он счастливо улыбнулся, вспоминая свое триумфальное сошествие с небес. С посадочной платформы огненной птицы, да сразу пред ясны очи воинов его небольшого отряда, а точнее дружины, как он гордо именовал его теперь вслух. Ох и нагнали же они тогда переполоху! Сирти-то приготовились к последней схватке, стоически ожидая чего угодно: падения напалмовых бомб, высадку карательного отряда демонов, но вот к столь нетрадиционному появлению пропавшего без вести новоиспеченного старосты они готовы явно не были, — замерли каменными истуканами, выпучив глаза на пол-лица. Так и стояли, пока Степан не подошел буквально впритык, не облапил своими волосатыми граблями самого Коржича — этого седовласого крепыша-старикана с обвислыми щеточками усов на перекошенном нервной судорогой лице. Вот тогда то это светопреставление и началось. Объятьям, дружеским тычкам под ребра казалось не будет конца. Теперь вот качать начали и, похоже, пытка эта затянется надолго.
К счастью, положение сие незавидное собирается спасти Варвара. Вот она плывет словно каравелла, легко раздвигая раздвоенным форштевнем могучих грудей беснующуюся толпу. Приблизилась, гаркнула так зычно, что листва на деревьях едва не осыпалась, а Степан грохнулся из ослабевших рук воинов, ощутимо приложившись затылком к какой-то коряге.
Наступила мертвая тишь. Лица всех присутствующих были повернуты к нему, ожидая, судя по всему, полагающегося по такому случаю напутственного слова. После некоторой заминки, приняв наконец вертикальное положение, Степан приосанился и начал. Видимо вследствие неудачного падения речь его была туманна, расплывчата, полна всяческих намеков и недоговорок. Ясно было из нее одно: теперь сирти непременно победят своих врагов, ураганом пройдутся по их каменным стойбищам, но, тем не менее, вырезать всех подчистую не следует, поскольку, дескать, демоны тоже люди и имеют право на жизнь. Однажды наступит день, и он, Степан, заставит старейшин демонов прекратить эту никому не нужную войну — два таких разных народа станут едины.
Многое, слишком многое говорил их староста, расписывая картину будущего мира, которая ну никак не хотела укладываться в головах у его потрясенных слушателей. Как же так? Мир без войны, без черты, готовой каждую минуту огрызнуться свинцовым ливнем, жить бок о бок с демонами и даже (даже!!!) торговать с ними — все это казалось сказкой. Красивой, складной, но вместе с тем настолько далекой от реалий повседневной жизни, что всерьез в нее поверить попросту не получалось.
Внезапно взгляд Степана зацепился за посадочную платформу дирижабля. На ней, в окружении последних оставшихся в живых членов экипажа — гауптмана Герхарда и фаненюнкера Хубера, спускалась Берта.
— Вот живое доказательство моих слов, — правая рука его указала на платформу, и головы сиртей послушно повернулись в нужную сторону. — Перед вашими глазами трое демонов с огненной птицы, которые во имя будущего мира добровольно помогли мне добраться сюда и доставить мой груз. Они тоже устали от войны и хотят ее прекратить так же как и мы с вами.
Известие это вызвало удивление пожалуй даже большее, чем эффектное появление самого Степана. Теперь сирти верили. Верили каждому его слову и готовы были пойти за своим идейным вождем хоть в разверзнутые врата Ада. Прибывших пилотов приняли с почестями, достойными самых дорогих гостей. Усадили на лучшие места подле одного из костров, над которым уже подрумянивалась гигантская туша веперя.
А затем пришло время пира. Настоящего, загульного, с песнями да первозданными плясками под аккомпанемент дуды и губной гармоники Хубера. Завершающим этапом данного мероприятия стало торжественное отплытие дирижабля. Пустой, без команды, он медленно и величаво взмыл в усеянное звездами небо — одинокий путник, обреченный бродить среди облаков до тех пор, пока в баллонах его не иссякнут последние запасы газа.
- Предыдущая
- 142/187
- Следующая