Загадка впадины Лао. Соната-фантазия

Оглавление

Глава 3

Крамов внимательно оглядел ряды приборов над пультом управления. Все в порядке, теперь можно и отдохнуть. Сняв гермошлем, он укрепил его на крючке у боковой стенки пульта, чтобы не ловить по всей кабине, взял из гнезда термос и с наслаждением глотнул горячего кофе.

В кабине было тихо. Только из репродуктора доносились чуть слышные шорохи, да изредка сухо стрекотал киноаппарат.

Светлана витала в воздухе около иллюминатора. Придерживаясь за скобу, она делала съемки удаляющейся Земли.

Павел Кузьмич закрепился в кресле ремнями и прильнул к телескопу.

— Светлана, побереги пленку, еще пригодится! — посоветовал Крамов.

— Все, Андрей Петрович, плыву к вам.

Крамов поймал девушку за руку и помог ей сесть в кресло.

Светлана закрыла глаза, ее лицо побледнело. Опять головокружение. Не очень все-таки легко привыкнуть к невесомости!

— Что с тобой! — забеспокоился Крамов.

— Ничего, прошло. — Она сняла шелковый подшлемник и тряхнула головой.

Крамов пристально на нее поглядел и улыбнулся.

— Что вы так смотрите? — спросила Светлана.

Не дожидаясь ответа, она заглянула в укрепленное на стенке зеркало и ахнула. Там отразилась голова с торчащими во все стороны кудрями. Вытащив из кармана гребень, Светлана попыталась причесаться, но не тут-то было. Вместо того, чтобы лечь как следует, волосы поднялись и обрамили голову золотистым ореолом. Крамов рассмеялся.

— Света, это же открытие! Прическа «проказы космоса». Последний писк моды!.. Павел Кузьмич, поглядите!

— Что вы сказали? — спросил ученый, не отрываясь от телескопа.

— Света светит, словно солнышко. Подожди, не трогай волосы!

— Нет уж, хватит! — Светлана торопливо натянула подшлемник. — Лохматой космической ведьмы больше не увидите.

Павел Кузьмич закончил наблюдения. Нестерпимо захотелось курить. Он вздохнул и отправил в рот очередной леденец. Подумать только, всю жизнь дымил, как паровоз, пачки на день не хватало. А тут, изволите ли видеть, конфетки. Сейчас бы хоть одну папиросочку… Павел Кузьмич недовольно поморщился. Что ж, придется потерпеть до возвращения на Землю.

— Ах, да! — вспомнил он. — Как там Линдей?

— Молчит пока, — ответил Крамов и взялся за рукоятки настройки приемника.

Павел Кузьмич взглянул на часы.

— Самое большее — через полчаса он должен прилуняться.

— А нам еще лететь да лететь, — проговорила Светлана.

Крамов нахмурился. Словно не услышав ее реплики, он сосредоточенно «шарил» по эфиру.

Павел Кузьмич сдвинул брови. Его рыжеватые с проседью усы сердито задвигались.

— Запомните, молодые люди: задача ученого не в том, чтобы первым ступить, а в том, чтобы больше сделать, — резко, почти с выкриком, сказал он.

Светлана смущенно потупилась. Крамов вздохнул. А все же и ступить первыми не мешало бы…

Вдруг в репродукторе послышались обрывки английской речи. Из-за помех ничего нельзя было разобрать. Крамов надел наушники и замер, чутко прислушиваясь. Павел Кузьмич и Светлана не сводили с него глаз. На лице Крамова отразилось волнение. Было видно, что он принимает тревожные вести.

— Что случилось? — не выдержала Светлана.

Крамов сделал предостерегающий жест.

— Тише! — Потом обернулся и ответил: — У Линдея не в порядке двигатель. «Фалькон» на орбите вокруг Луны.

Павел Кузьмич в сердцах ударил кулаком по подлокотнику и чуть не вылетел из кресла.

— Это же безобразие! Забросили человека в космос на каком-то недоделанном самоваре и вот результат! — негодовал он. — Все спешка! Теперь видите, что значит: «первыми ступить»!

Светлана схватила Крамова за руку.

— Андрей Петрович, как ему помочь?

Крамов молчал. Возврат Линдея на Землю невозможен. Неисправный двигатель не осилит чудовищного притяжения, «Фалькон» сгорит в атмосфере. Что можно предпринять? Дать совет? Обнадежить дружеским словом? Для человека, терпящего бедствие, это тоже немало. Наконец, когда сядут на Луну, выбрать безопасное для прилунения место и завести «Фалькон» на посадку по радиомаяку. А если он не сможет сесть… Нет, такое лучше не предполагать. Крамов вскинул голову.

— Вот что. Посадочное устройство в принципе одинаково и у «Метеора» и у «Фалькона». Попытаюсь связаться с Линдеем. Может быть, вместе что-нибудь и придумаем.

Светлана нервно передернула плечами. Один! Совершенно один летит человек в металлической коробке вокруг мертвой холодной планеты. Без помощи… Может быть, без надежды на спасение… Ужасно!

Глава 4

Во тьме зародилась чуть видная светлая точка. Она становится все ярче, быстро летит навстречу, ближе, ближе… Растет, заполняет все и вдруг рассыпается с резким звоном.

Что это?

Джимми Линдей шевельнулся. В уши настойчиво врывались дребезжащие звуки. Сознание пробуждалось с трудом. Он медленно приподнял веки и вздрогнул. Рука сама собой метнулась к пульту и открыла кран аварийной подачи кислорода. Контрольный звонок смолк. «Опять автоматика подводит», — вяло подумал Линдей и взглянул на часы.

— Ого! Вот это вздремнул!

Голова тяжелая, как после ураганной пьянки. Многовато принял снотворного. Линдей глубоко вздохнул. А что оставалось делать? Разве придет в голову толковое, когда нервы напряжены до предела, а рассудок начинает пасовать перед захлестывающим душу животным страхом. Бр-р. Его даже передернуло. Какое же это гадкое состояние, когда поддаешься панике! Хорошо хоть сообразил, что нужно забыться. Стараясь прогнать остатки сна, Линдей потянулся в кресле, насколько позволяли привязные ремни.