Загадка впадины Лао. Соната-фантазия

Оглавление

— Ты недоволен мной? Разве я в чем-нибудь поступила неверно? — снова спросила Нэя.

— Да, — ответил Рон. — Из-за тебя возник разлад среди прилетевших людей, это плохо.

— Ты имеешь в виду Андрея и Светлану?

— Да. Светлана любит Андрея. Не надо им мешать.

Нэя задумалась. Потом заговорила тихо, вполголоса, как бы сама с собой.

— Но он любит меня, а не Светлану. Кто же кому мешает? Андрей не будет с ней счастлив. Нет! — В голосе Нэи зазвучало волнение. — Рон, ты требуешь от меня слишком многого! Я не такая, как вы, и не могу, не хочу приносить свои чувства в жертву. Почему я не должна иметь право на счастье, на любовь!

Рон взглянул на нее с удивлением.

— Какая ты еще примитивная! И это несмотря на то, что родилась и выросла на Энне, планете Высокого Разума и Светлых Идей! Соперничество, стремление к личному благополучию… Какие низкие чувства овладели тобой! Опомнись, подави их!

Нэя встала. Ее лицо вспыхнуло. Глаза заблестели.

— Рон, почему ты не договариваешь? Я услышала не голос твоего разума, а требования твоих чувств! Тебе не нравится, что меня любит Андрей. Ты хочешь, чтобы я была только с тобой! Скажи, разве я ошибаюсь?

Взгляд Рона потускнел, подернулся пеленой смущения.

— Ты слишком догадлива. Да, это так, — проговорил он.

Возбуждение Нэи улеглось. Ей стало жаль Рона. Обладающий несокрушимой волей, как мог он допустить пробуждение таких чувств именно к ней! Ведь они совсем разные!.. Впрочем, Рон быстро справится с этим и обретет душевный покой. А что делать ей?

Теперь, когда Крамов улетел на другую сторону Луны, да еще вместе со Светланой, Нэя остро почувствовала, как его не хватает. Мучительно захотелось увидеть Андрея хоть на мгновение, услышать его голос… Кажется, она тоже любит.

Но сомнения не покидали Нэю. Нужно ли им связывать свои судьбы? Андрей улетит на Голубую планету, она останется здесь и вероятно надолго… Разлука не дает счастья. Вправе ли она требовать от Андрея самопожертвования? А если ему отказать? Может быть, тогда он забудет ее и найдет свое счастье там, на Голубой планете, со Светланой или другой девушкой… Нэя машинально подняла руку, чтобы прижать ее к пылающему лбу, но перчатка скользнула по гладкому стеклу шлема. Что делать? Восход солнца близок и Андрей скоро вернется. Что она ему ответит?…

Яркий свет полыхнул перед глазами. Нэя вздрогнула.

В вытянутой руке Рона поблескивал разрядник аккумулятора энергии. Рон направил острие в жерло вулкана. Ослепительная голубая молния вонзилась в глыбу застывшей лавы, и каменная громада разлетелась в пыль. Вспышка, еще вспышка! Из кратера вырвался столб дыма. Почва под ногами содрогнулась.

Нэя в испуге подбежала к Рону. Что с ним! Обычно неподвижное, словно высеченное из камня лицо Рона преобразилось. На нем отразились вихри бушующих в душе сильных чувств. Широко раскрытые глаза горели рубиновым огнем. Словно одержимый, он метал молнии в глубь вулкана и в ответ гремели все новые и новые взрывы.

Нэя схватила его за руку, и тут сильнейший удар потряс гору. Взметнувшийся ввысь огненный шквал озарил окрестности жутким багровым светом. Вырвались на волю, заклокотали пламенные потоки лавы. Чудовищным фейерверком разлетелись вулканические бомбы.

— Рон! Это безумие! — закричала Нэя. — Ты погубишь себя и меня!

Рон опустил руку и словно зачарованный смотрел на торжество вызванных им стихийных сил. Потом опомнился, схватил Нэю и громадными прыжками бросился вниз, в долину.

Глава 19

Крамов и Светлана увлеклись глазомерной съемкой и не заметили, как очутились у подножья горы, самой высокой среди множества разбросанных вокруг.

— Далековато ушли, — проговорил Крамов.

Светлана отошла в сторону и нацелилась на него кинокамерой.

— Андрей Петрович, заберитесь вон на тот уступ. Я сниму вас в свете заходящего солнца.

Крамов закрыл планшет и в несколько прыжков очутился наверху.

— Снимай космонавта в полете! Буду бросаться вниз.

— Что вы! Оттуда слишком высоко! — забеспокоилась Светлана.

— Снимай, не зевай! — Он подпрыгнул, раскинул руки и ласточкой полетел с обрыва.

— Ой! — у Светланы даже дух перехватило. Крамов сжался в комок, несколько раз перекувырнулся в пространстве и, описав дугу, мягко упал на ноги.

— Вот что значит Луна! — воскликнул он. — Коллеги Олега Попова от зависти лопнут, когда увидят эти кадры! — Взглянув на испуганное лицо Светланы, он рассмеялся. — Ты сняла хоть что-нибудь?

— Сняла. Только больше этого не делайте. Так и недолго шею сломать.

— Ладно, не ворчи. Полезли на гору.

Обзор с вершины был отличный. Не жалея пленки, Крамов снимал лунные пейзажи. Везде, куда ни глянь, резкие изломы, острые грани, контрасты света и теней. Ничего округлого, сглаженного. Ни полутонов, ни мягких линий… Хаос! Дикость!

Закончив съемку, Крамов убрал кинокамеру и взглянул на склонившееся к горизонту солнце.

— Скоро на той стороне восход. Пора возвращаться, — вполголоса проговорил он.

— А при чем тут восход?

От вопроса Светланы Крамов смутился. Потом, подойдя к девушке, взял ее за руку.

— Света, я хочу тебе сказать… — и он замялся.

Сердце у Светланы екнуло. Потупив глаза, она прошептала:

— Говори, Андрюша…

— …Хочу сказать, что люблю Нэю. Она обещала ответить мне с восходом солнца. Прошу тебя, как товарища, помоги уговорить Павла Кузьмича побыстрее вернуться. Все что нужно, мы уже тут сделали.

Словно удар тока пронзил Светлану, ее глаза увлажнились. Стараясь не выдать себя, она проговорила неестественно ровным голосом: