|
Оценить:
|
Швейцарские горки
2
Вдруг вспомнилось, как Разумовская напомнила ему по какому-то забытому поводу библейское: «Продай одежду свою и купи меч».
Глава 1
Тurpе senex miles
Грустное зрелище — старый солдат
Следователь действует, учитывая степень осведомленности допрашиваемого, его нравственно-психологические характеристики.
К месту встречи — небольшому скверику за зоопарком на Большой Грузинской — он добрался даже быстрее, чем рассчитывал. Так что у него был десяток минут, чтобы осмотреть парад монументов известного скульптора, выставленных прямо на улице перед расположенной тут же мастерской.
Памятники, стоявшие на тротуаре без постаментов производили потустороннее впечатление. В одном ряду высились клоуны, святые, царственные особы, герои разных эпох, аллегорические фигуры, пешие и конные, неправдоподобно громадные и тяжелые.
А рядом несся привычный московский поток машин. Курили, хихикали, беспрерывно плевались, оглядывались вокруг жадными, злыми глазами низкорослые, как на подбор, студенты техникума, занимавшего половину действующей церкви, расположенной тут же.
В церкви вдруг протяжно ударили колокола, величаво и печально запел хор.
Ледников подумал, что вся эта фантасмагорическая композиция как нельзя лучше подходит к встрече, на которую он прибыл.
Кинув последний взгляд на огромные глыбы сапог и гигантскую саблю фигуры, изображавшей, судя по всему, императора-освободителя Александра II, он вернулся в скверик. И сразу увидел в самом центре его перед крошечным по сравнению с только что виденными изваяниями памятником Шота Руставели человека, который и назначил ему здесь встречу.
На мужчине был короткий светлый плащ с поднятым воротником, тонкий серый свитер и сияющие темно-малиновые туфли «Inspector». На голове у него красовалась узкополая шляпа в мелкую клетку, под которой виднелись седые виски.
В общем, он выглядел как истинный «tough guy», крутой парень, с рекламы этак тридцатилетней давности. Такие мужики в возрасте, с хорошими, заработанными честным трудом деньгами и сохранившие силы были тогда любимыми персонажами американских рекламщиков. Рядом с ними на фотографиях обычно вились несколько молоденьких девиц, готовых на все. Реклама была обращена именно к таким мужикам в самом соку, с солидным банковским счетом, трудами и боями, заслужившими право наслаждаться жизнью. С тех пор мир сильно изменился, и главным объектом рекламных плакатов стали совсем молодые ребята, которые не считали нужным долго париться, прежде чем получить право тратить деньги. Они не знали им цену и были убеждены, что имеют право владеть всем, что нужно, прямо сейчас. И, разумеется, реклама стала работать только с ними, а крутые парни с седыми висками резко вышли из моды.
Мужчина, не вынимая рук из карманов плаща, негромко сказал:
— Это я звонил вам.
Он не протянул Ледникову руку. Что было вполне естественно. Потому что звали его Георгий Олегович Альмезов и он был мужем Разумовской.
— Давайте пройдемся, — предложил Георгий Олегович.
Они не торопясь двинулись по асфальтовой дорожке под пламенеющими и уже роняющими листья кленами. Ледников молчал. В конце-концов, это Альмезов позвонил ему, вот пусть и объясняет, ради чего и что ему нужно.
Разумовская практически никогда и ничего не говорила о муже. Ледников даже не представлял, знал ли Георгий Олегович о его, Ледникова, существовании вообще. Впрочем, наверное, знал. Все-таки разведчик как-никак. Какие чувства испытывает к нему этот человек? Кто его знает… По идее должен ненавидеть. Но, с другой стороны, если он все это время терпел их отношения с Разумовской, значит, относился к их связи довольно легко… Может, и у него самого был роман на стороне — и ему было не до жены… А может, любил ее так, что прощал все…
Сам Ледников к Георгию Олеговичу никаких чувств не испытывал. Разумовская как-то сказала, что он необыкновенно близок с сыном, который в отце просто души не чает, и потому она никогда не бросит мужа. Ведь это будет означать потерю сына. Ледников принял это к сведению и только. Как и то, что Георгий Олегович чрезвычайно порядочный и ответственный человек. Во всяком случае так его рекомендовала Анетта.
— Мы с вами понимаем, что Аня просто не могла стать жертвой автокатастрофы, — негромко сказал Георгий Олегович, глядя на свои замечательные туфли. — Просто не могла. Значит, с ней что-то случилось.
Ледников молчал. Аня… Сам он никогда не звал Разумовскую так. Даже в мыслях. Как-то сразу придумалось — Анетта. И никак иначе. Аня — это кто-то другой. Так что у каждого из них была своя Разумовская.
А что касается автокатастрофы, то тут Георгий Олегович был совершенно прав. Разумовская как-то сказала: «Если со мной что-то случится, то только не в машине. Если бы я жила в машине, то жила бы вечно!» У нее были все основания говорить так. Она водила машину лет с четырнадцати и чувствовала себя с ней одним целым. При этом никогда не лихачила, была за рулем холодна, как лед, и расчетлива, как автопилот. К другим водителям на дороге, особенно в Москве, она относилась как к своре одичавших псов, от которых можно ждать чего угодно и главное — держаться от них на расстоянии. Ее машина была всегда в полном порядке, а в Берне, где бывала довольно часто, она пользовалась услугами одной и той же прокатной фирмы, считалась там постоянным и привилегированным клиентом. Невозможно представить, что швейцарцы подсунули ей неисправную машину. Разве что намеренно. Но тогда выходит, что катастрофа была не случайной…
