Семь солнечных дней

Оглавление

Аксель не сказал Кэрри Эн, что не собирается продолжать обучение. Пусть думает, что он в академическом отпуске. В свою очередь она не открыла ему истинной причины, по которой так и не поступила в колледж. Пусть лучше думает, что она слишком глупа, чтобы учиться в университете, чем узнает правду. Правда была в том, что она отказалась от места на курсе, чтобы выйти замуж за человека, чьим величайшим интеллектуальным достижением было знание имен всех победителей конкурса «Евровидение» аж с 1970 года – на случай, если в пабе будут проводить викторину. Хотя бросить университет ради Грега было еще глупее, чем провалиться на экзаменах.

– Пора на обед, – объявил Аксель, когда они закончили вторую короткую партию.

– Можно прийти завтра? – отважилась спросить Кэрри Эн.

– Завтра у меня выходной.

– А послезавтра я уезжаю. Ну ладно. Наверное, придется просто запомнить то, чему вы меня учили, и найти партнера по шахматам в Лондоне.

Аксель кивнул. Кэрри Эн была разочарована. Она поняла, что зря надеялась, что он сделает ради нее исключение, устроит еще одно занятие до ее отъезда. Но он ничего такого не предложил. Ну и ладно. Конечно, он работает на курорте, но это вовсе не значит, что он меньше дорожит выходными, чем Кэрри Эн в Лондоне.

– Знаете, Аксель, – призналась она. – Мне очень понравились наши занятия. Здорово было заняться чем-то еще для разнообразия. Напрячь мозги. Могу сказать, что шахматный клуб – лучшая часть моего отпуска.

– Польщен, – ответил Аксель.

– Что ж, – проговорила Кэрри Эн. – Пойду половлю солнышко. В Англии редко бывает солнечно. И желаю вам удачи во всем, – добавила она. – В учебе, после возвращения в университет. Уверена, когда-нибудь из вас выйдет потрясающий хирург.

– Спасибо, – кивнул Аксель.

– До свидания. – Кэрри Эн задержалась у двери.

В какой-то момент ей показалось, что Аксель хочет что-то сказать. Но его губы сложились в одну из тех прямолинейных улыбок, которые означают конец разговора.

– Спасибо, – еще раз пробормотала Кэрри Эн и побрела к ресторану.

44

И у Маркуса, и у Салли были свои причины, чтобы не возвращаться за обедом к вчерашней ссоре. Это была их первая встреча за весь день. Салли заняла Маркусу место в очереди.

– Как покатался? – нейтральным тоном спросила она.

– Отлично, – ответил Маркус и не стал рассказывать ей о прыжке.

По пути в ресторан мимо Мерчантов продефилировали Шарлотта и Мари.

– Привет, Маркус, – промурлыкали они.

– Я смотрю, ты завел новых друзей, – заметила Салли.

– Они вечно околачиваются на пляже вместе с Ксавье, – как ни в чем не бывало ответил Маркус.

Но на самом деле внимание шведских близняшек не оставило его равнодушным. Дело не в том, что они ему нравились. Но если им нравится он… Если их интерес напомнит Салли, что он не просто никому не нужный чурбан…

Увы, у Салли в «Эгейском клубе» тоже был поклонник, и Маркус не имел преимущества.

Протиснувшись в очередь рядом с ними, Жиль похлопал Маркуса по голове теннисной ракеткой.

– Придешь играть в теннис? – спросил он Салли.

– Слишком жарко, – ответила она.

– Приходи на пляж, – сказал Маркус. – Там приятный ветерок.

– Я хотела сходить за сувенирами, – ответила Салли.

Маркус и Жиль были разочарованы. И Жиль переключил внимание на Полетт. Вот кто с радостью найдет время для дополнительного урока.

За обедом Мерчанты общались больше, чем за всю неделю. Маркус пересказал Салли свой разговор с Ксавье насчет погодных условий на пляже. Оказывается, бывали недели, когда Ксавье мог гарантировать, что каждый новичок уедет из «Эгейского клуба» экспертом по виндсерфингу. А иногда с берега дул непрекращающийся ветер, и обучить новичков кататься становилось просто невозможно.

– Когда вернемся, поищу серфинговый клуб, – подытожил Маркус.

– Молодец, – похвалила Салли. – Рада, что ты нашел занятие, которое тебя вдохновляет.

Повисла минутная тишина. Их взгляды встретились.

– Салли… – начал было Маркус. Они напряженно затаили дыхание.

– Скажите «сыр»!

Их прервал фотограф «Эгейского клуба», который щелкнул их вместе с Жилем на второй день приезда в Турцию. Маркус купил фотографию, хоть и получился с закрытыми глазами.

Маркус и Салли послушно опустили столовые приборы и улыбнулись. Когда фотограф закончил снимать, поспели Полетт и Жиль – занять свободные места за столиком Мерчантов.

– Эх, ребята, жаль, что вы не на две недели приехали, – сокрушалась Полетт. – Уедете во вторник, и у меня здесь вовсе не останется друзей. Жиль, придется тебе меня утешить!

Полетт прилипла к широким плечам Жиля.

Маркус и Салли неожиданно расхохотались. Но не от проделок Полетт, а от вдруг наступившего облегчения.

На другой стороне ресторанной террасы Кэрри Эн присоединилась к Речел и Яслин. Речел пялилась в тарелку, вся в своих мыслях.

– Хелен отменила вегетарианское меню, – объяснила Яслин. – И теперь Речел не может до нее дозвониться, чтобы она вернула все на место.

– Ты сказала Патрику, что творит его мать? – спросила Кэрри Эн.

– Каждый раз, когда я до него дозваниваюсь, он в пабе! – взорвалась Речел. – Из-за шума он не слышит ни одного моего слова, и вообще, голос у него такой пьяный, что, даже если бы он и расслышал, в чем проблема, все равно не смог бы ничего сделать!

– Тогда возьми дело в свои руки, – заявила Яслин. – Позвони первым поставщикам, найми их заново, а по возвращении в Лондон разберись с Хелен. Только вот Хелен тебе не по зубам. Так же, как и те суки, укравшие наши шезлонги.