Букет кактусов

Оглавление

– Ага! Попалась...

Она знала, конечно, в какое место надо бить грабителей и насильников, пока они не опомнились. Но привычка сработала быстрее, чем сознание. Саша резко выбросила вперед сжатый кулак, в который постаралась вложить всю накопившуюся в ней злость. Он вошел в черную куртку, словно нож в масло. Преступник хрюкнул и сложился пополам.

Последний раз Александра пользовалась своим коронным ударом в солнечное сплетение в камере 412-б лет пять назад и сильно опасалась, что утратила навыки, разучилась концентрироваться. Но ничего: кажется, все в порядке! Она с удовлетворением смотрела на результат своих трудов, совсем не думая о последствиях.

– Ну что, козел?! Получил?

– Совсем ты рехнулась, Шурка?! У-у-у... чокнутая! Какого черта?!

Не может быть...

– Данька!!! Это ты, что ли?!

– Нет, бандитка! Это был я – еще пять минут назад, но теперь сильно в этом сомневаюсь... По-моему, здесь осталось мое мертвое тело, а душа уже вылетела наружу сквозь дырку, что ты во мне проделала!

Побитый редактор медленно, придерживаясь за стенку лифта, принял вертикальное положение и, стащив свою вязаную шапочку, отер со лба испарину. А Александру одолел нервный смех. Она зажала рот ладонью и тут заметила, что ее бьет дрожь. Впрочем, если б не моральные и физические потери с обеих сторон, ситуация и в самом деле была бы смешной до чертиков!

– Не волнуйся, Данечка, мертвые тела не разговаривают. Это я тебе могу сказать: какого черта?! Шутить ему со мной вздумалось... Сам виноват!

– Да уж... – Кулик вымученно ухмыльнулся. – Чтоб я еще раз попытался или хоть помыслил с тобой пошутить... Да ни в жизнь – клянусь своим солнечным сплетением! Ты у нас женщина сугубо серьезная.

Он потер живот, и оба засмеялись.

– Кстати, теперь я не сомневаюсь, что ты доведешь свою «страшную месть» до конца, Александра!

Она вспомнила о том, что сегодня Даниил Викторович уже имел перед ней бледный вид, и набрала в рот побольше желчи для ответа.

– Весьма тронута твоим доверием. Только, по-моему, эту тему мы уже обсудили и закрыли. Я думаю, ты не затем явился сюда ночью, чтобы бередить мои старые раны, которые уже начали рубцеваться?

Данька смущенно усмехнулся.

– Перестань кусаться, Шура. Я и так уже сам себя изгрыз... А тут еще ты меня вздула! Не кажется тебе, что уже достаточно даже для меня?!

– Пожалуй, ты прав. Во всем нужна мера. И поскольку ты есть пострадавший от моих рук, – хоть и не безвинно! – я согласна загладить содеянное, напоив тебя чаем. А то так мы можем и задохнуться в этом лифте!

Только сейчас оба заметили, что кабинка с закрытыми дверями все еще стоит на первом этаже.

– О чае, Шура, я не смел и мечтать! Надеялся только, что ты не захлопнешь дверь перед моим носом и выслушаешь.

– Значит, считай, тебе крупно повезло. Кстати, как ты меня разыскал?

– Секрет фирмы.

– Э, коллега! Ты думаешь, я отстану так просто?

– Да нет, не думаю. Поэтому сдаюсь без боя. Это было элементарно, Ватсон: простая дедукция и немного везения! На проверку гостиниц я не стал тратить время.Ясно же, что с твоими далеко идущими планами ты не станешь там останавливаться. Да и дорого. Самый простой вариант – однокурсники, местные или осевшие в Воронске. Их не так уж много. Я просчитал всех, и вышло, что это должна быть Ленка Кудрина, больше некому!

Саша уже отпирала ключом квартиру на седьмом этаже.

– Она теперь Журавлева, наша Ленка. Проходи.

Саша провела позднего гостя в небольшую кухоньку, которую Ленка предусмотрительно оснастила всем самым необходимым для жилички – впрочем, как и всю квартиру. Как только на плите запел чайник, а вокруг распространился божественный запах краковской колбасы, сыра и свежего масла, в кухне сразу стало чертовски уютно.

– Полный кайф!

Данька блаженно щурил близорукие глаза. Его длинные ноги вытянулись с табурета почти до противоположной стенки.

– А жена тебе что дома скажет? Вернешься под утро – такой «кайф» тебе устроит, что мало не покажется!

– Все под контролем, Шура. Ее самой дома нет. Теща приболела, и Нина решила у нее переночевать вместе с Дашкой. А вообще-то она мне уже перестала устраивать сцены ревности, привыкла, что никто на меня не покушается. Другие «сцены», правда, случаются частенько. Вот, не далее как вчера вечером...

Кулик отодвинул чашку с ароматным дымящимся чаем, прочистил горло.

– В общем, ты прости меня, Шура! Я был дурак. С женой только что поцапался из-за своих вечных «производственных стрессов», ну, сама понимаешь... Она пригрозила, что заберет Дашку и уйдет, а я ведь без них не могу... Словом, то была минутная слабость. Прости!

– Значит, ты правда хочешь, чтобы мы с тобой друг друга поняли?

– Эх, да я-то тебя понял с полуслова! Неужели ты подумала, что Данька Кулик струсил?! Говорю ж тебе, то было краткосрочное помрачение моего гражданского самосознания, вызванное внешними обстоятельствами. Ты можешь на меня рассчитывать во всем, Александра. Если, конечно, тебе еще нужна моя помощь.

19

Вечером следующего дня Саша сидела рядом с водителем зеленого «жигуленка», который колесил по темным кривым улочкам Отмашки – дальнего пригорода Воронска. Все они вели к главной, так сказать, градообразующей «достопримечательности»: железнодорожной станции с тем же названием.

Александре никогда прежде не приходилось здесь бывать, однако прошедшей ночью она узнала, что именно здесь живет человек весьма редкой профессии. Настолько редкой, что одно его присутствие делает Отмашку знаменитой на всю губернию! Правда, большинство аборигенов об этом и не подозревают...