Букет кактусов

Оглавление

– Ну почему же! – Девчонка пожала плечами все с тем же фальшивым равнодушием, в котором только слепой не разглядел бы девяносто девяти процентов кокетства. – Прав, но только отчасти. Ты действительно симпатичный парень, и язык у тебя подвешен – словом, умеешь собой заинтересовать. Только не обольщайся, Боренька: мне многие нравятся на таком «шапошном» уровне!

И что это она сегодня врет не переставая? Плохой симптом...

– Ладно, – неожиданно легко согласился Борис. – Не скрою, это жестокий удар по моему самолюбию. Но у меня все же есть надежда со временем стать единственным из многих...

Александра не поняла, что это было – вопрос или утверждение. Поэтому, дабы в очередной раз не сесть в галошу, решила спасаться бегством и заявила, что ей пора.

– Мама ждет? – ухмыльнулся Жемчужников.

– Ждет, но только в Звенигорске: я оттуда родом. А в этом доме снимаю квартиру.

Парень присвистнул.

– Вот оно что! А я почему-то подумал, что ты живешь с родителями... Так это же классная новость, Шурик! – довольно неожиданно закончил он, глядя на нее весело и нахально.

– Это еще почему?

Однако Борис, проигнорировав вопрос, деловито поинтересовался:

– А как квартирная хозяйка? С пониманием к проблемам молодежи?

– Не знаю, что ты имеешь в виду, но, по-моему, без малейшего. Одинокая старушка, семьдесят пять лет. Зовут Наталья Ивановна Пинкертон. Вчера угощала меня макаронами с яблочным повидлом, можешь себе такое представить?

– Тяжелый случай. А впрочем, это, должно быть, не самое худшее. Посидишь без стипухи – еще не то слопаешь, особенно на халяву.

– Да я вообще-то не собираюсь без нее сидеть. А тебе что – часто приходится?

– Да нет, – Жемчужников самодовольно пожал плечами. – Мы, конечно, золотых медалей не получали, но краснеть за меня дорогим наставникам не приходится. И старосте Дане Кулику – тоже. Только стипуха, Шурик, имеет поганое свойство кончаться гораздо раньше следующего финансового вливания, учти это. Поэтому приходится принимать меры.

– Ты имеешь в виду – работать?

– Извините, коллега, но в этом вопросе сквозит вся ваша профессиональная и человеческая неопытность! «Принимать меры» – вовсе не означает «работать». Великий Комбинатор, как вам, разумеется, известно, знал четыреста способов перераспределения доходов. Ваш покорный слуга полагает, что и это далеко не предел. Кстати! Как старший коллега вообще и твой ангел-хранитель в частности, могу прямо сейчас поделиться одним из главных студенческих методов отъема материальных благ у ближнего. Интересуешься?

– Разве что в плане общеобразовательном. Вряд ли он мне подойдет.

– Как знать! Способ называется – сесть на хвост приятелю, у которого в настоящий момент водятся деньги. Или хотя бы харчи – это если ты совсем уж оскудел.

Александра рассмеялась.

– Спасибо, я буду иметь в виду. Но сейчас эта проблема еще не достигла пика актуальности. У меня есть рублей тридцать, а стипендия, говорят, будет числа пятнадцатого, так что... Постой-ка! – вдруг перебила она сама себя. – Может быть, тебе нужны деньги?

Борис пригвоздил девушку к дереву снисходительно-насмешливым взглядом.

– Благодарю, коллега. Это очень великодушно – предлагать взаймы человеку, которого впервые видишь. Только я у женщин принципиально не занимаю. Тем более у тех, которые меня интересуют.

И опять девушка не без досады увидела себя в зеркале его глаз маленькой и глупенькой...

– Нет, я имел в виду прямо противоположное, миледи. Борька Жемчужников сейчас богат, как настоящий стройотрядовский волк по окончании сезона охоты за деньгами. И он имеет возможность достойно отпраздновать первое сентября с одной ужасно непонятливой, но все-таки чертовски симпатичной первокурсницей. И вот пожалуйста: не успел он и рта раскрыть, как ты его тут же «опустила»!

В самом деле: что-то, Саша, до тебя сегодня доходит, как до жирафа! И вот опять растерялась, стоишь дура дурой... Вместо того чтобы ответить этому самоуверенному типу что-нибудь этакое, надменно-остроумное, – глупо хлопаешь ресницами и молчишь, будто язык к небу прилип!

– Я жду ответа, Шурик! – Борис улыбался.

Они договорились, что он будет ждать ее на этом самом месте в шесть часов. Удивленная, что Борис не спрашивает номер пинкертоновской квартиры, Александра поинтересовалась: что он будет делать, если она вероломно не выйдет на свидание?

– Что за вопрос? Пройду по всем квартирам, конечно. Их тут, – он окинул оценивающим взглядом пятиэтажный «сталинский» дом, – всего-то, может, сотня. Если ты думаешь, что от меня можно отделаться таким примитивным способом, то ты во мне сильно ошибаешься, Шурик!

Нет, она так не думала. В глубине своей смятенной души Саша уже знала, что от этого сероглазого «экстрасенса» ей не отделаться вовсе. Хранитель он ей или губитель, но его, словно призрак капитализма у Маяковского, «ни объехать, ни обойти, единственный выход – взорвать»...

Взбираясь к себе на пятый этаж, Александра сообразила, что действительно ничего не знает об этом парне, кроме имени и фамилии, разумеется. Сообразила – и тут же улыбнулась своим мыслям. Для человека, которого зовут Борис Феликсович Жемчужников, этого вполне достаточно.

3

Студенческая жизнь подхватила вчерашнюю «золотую» медалистку и завертела в водовороте людей и событий – словно тот самый листок тополя, который Саша первого сентября вырвала из цепких лап ветра и засушила в своем блокноте. Однокурсники и преподаватели, лекции и семинары, жизнь большого города и неповторимый колорит интернациональной общаги, в которой Александра быстро стала своим человеком, – все это так захватило девчонку из Звенигорска, что у нее просто не оставалось времени скучать по своему маленькому городку и навсегда покинутому образу жизни. Хотя Саша наезжала к маме и бабушке почти каждую неделю – всего-то сотня километров! – дома ее теперь все называли «столичной жительницей». И это была сущая правда: на уме у нее была сейчас только столица губернии.