|
Оценить:
|
Женщина Габриэля
- Предыдущая
- 19/112
- Следующая
19
Капюшон был высотой в семь с половиной футов. Это было весьма внушительно.
На стене напротив двери над инкрустированным слоновой костью фарфоровым туалетом висел бачок из атласного дерева. Коробка бумажных салфеток стояла на узком кожухе, скрывающем подведенную к туалету канализационную трубу.
Этикет предписывал, чтобы бумажные салфетки для личного пользования никогда не находились на виду, дабы не напоминать о том, для чего их используют.
Очевидно, мужчина по имени Габриэль не придерживался деликатных тонкостей.
Было трудно припомнить то время, когда ее могло оскорбить подобное зрелище.
Из противоположного конца ванной на нее смотрела женщина с бледным лицом, обрамленным темными, тусклыми волосами.
Искра радости, вспыхнувшая было в Виктории при виде комбинации ванны и душа, быстро погасла.
Женщина, которую она увидела, была ее отражением в зеркале над умывальником из испещренного золотыми прожилками белого мрамора.
Следом она осознала и другое: в туалете не было окон.
Виктория оказалась в ловушке.
Габриэль щелкнул электрическим выключателем — холодная медная пластинка, гладкая деревянная кнопка. Сверху полился свет.
Большой, без лишних украшений шкаф атласного дерева полностью закрывал дальнюю стену комнаты; медная кровать занимала место вдоль ближней. Она была накрыта голубым шелковым покрывалом.
Французская мадам предпочитала вычурность простоте, роскошь — элегантности.
Благоухание — чистоте.
Она не одобрила бы его дом. А Виктория?
Взяв безопасную спичку из обсидиановой урны, украшающей каминную доску из атласного дерева, он присел на корточки и поджег сложенную под дровами лучину. Синие и желтые язычки пламени взвились вверх.
Долгие секунды он держал горящую спичку, вспоминая годы, которые прожил без пищи. Крова.
Безопасности.
«Вы бы стали меня умолять, мадемуазель?
— Нет. Нет, я не стану умолять вас».
И не умоляла.
Она не умоляла ради пищи. Ради денег.
Она не умоляла ради своей жизни.
Она не умоляла его удовлетворить свое желание, которое столь очевидно испытывала к неприкосновенному ангелу.
Вместо этого она, девственница, угрожала соблазнить его, мужчину, который в течение двенадцати лет был соблазнителем.
Виктория ублажала бы его ртом. Она приняла бы его любым из способов, которыми Габриэль когда-либо овладевал мужчиной или женщиной.
Она и сейчас приняла бы его, зная, кто он есть.
Его член пульсировал от воспоминаний о чистом аромате ее желания. Это не замедлило бег мыслей в его голове.
Шесть месяцев тому назад Виктории отказали от места.
Шесть месяцев тому назад Габриэль убил первого мужчину.
«…Теперь я привел тебе женщину».
Женщину, которая прожила на улицах достаточно долго, чтобы понять правила выживания, но которую все еще можно уничтожить знанием.
Женщину, которая не осуждала его прошлое.
«Мы делаем то, что необходимо, чтобы выжить».
Жар лизнул его кожу.
Габриэль бросил взгляд на спичку, которую держал большим и средним пальцами.
Синий огонь едва касался почерневшего дерева.
Глаза Виктории имели тот же живой, бесхитростный синий цвет, что и горящий огонек.
Надеялся ли второй человек отвлечь его сексуальным развлечением?
Виктория боялась того, что он мог найти в ее письмах.
Она солгала о своем имени. Лгала ли она о втором человеке?
Немедленно Габриэль вспомнил боль, блеснувшую в ее глазах, когда он сказал ей, что эти таблетки делают с женщиной.
Шлюха убила бы ее, а Виктория по-прежнему ее защищала.
Насколько далеко она пошла бы, чтобы защитить любовника? — задался он вопросом.
Где второй человек нашел ее?
Как он нашел ее?
Зачем он нашел ее?
Бросив спичку в камин, Габриэль встал.
Небольшой крупнокалиберный пистолет и длинный охотничий нож лежали в верхнем ящике прикроватной тумбочки из атласного дерева.
Орудия смерти.
Она пришла к нему без оружия; ей не найти оружия в его комнате. Смерть может исходить от второго человека или от Габриэля — но не от женщины.
Вытащив пистолет и нож, он бесшумно пересек комнату, которая в течение следующих нескольких дней, недель или месяцев будет служить Виктории спальней.
Через распахнутую дверь спальни донесся аромат свежезаваренного чая.
Габриэль застыл.
Вовсе не Гастон ждал его в кабинете.
Глава 5
Майкл сидел на краю столешницы из черного мрамора, наклонив голову, в черных волосах вспыхивали синие блики. Большой серебряный поднос упирался в его бедро; над серебряным заварочным чайником клубился серый пар. В одной руке Майкл держал коричневый глиняный горшочек, в другой — маленький сандвич без корочки.
Обе его руки были сплошь покрыты массой красных рубцов. Пальцы. Ладони. Тыльные стороны.
Габриэль наблюдал, как Майкл макнул сандвич в глиняный горшок.
Наружу он показался покрытый шоколадом.
Пульсация в паху Габриэля распространилась на левую руку, затем — на правую. Первая схватилась за охотничий нож, вторая — за небольшой крупнокалиберный пистолет.
Он не был готов иметь дело с Майклом. Не сейчас, когда его ноздри хранили запах страсти Виктории, а в ушах звенел голос того, второго мужчины.
Это не важно.
Страсть Габриэля; страсть Виктории.
Смерть.
Laissez le jeu commencer. Давайте же начнем игру.
Габриэль приготовил сцену; теперь он должен исполнить свою роль.
Он молча прокрался вперед и закрыл за собой дверь спальни.
- Предыдущая
- 19/112
- Следующая
