День Победы

Оглавление

140

Со стороны поселка к вертолету уже спешили люди в рабочих спецовках, ехали грузовики и погрузчики, ядовито-желтые, неестественно яркими пятнами бросавшиеся в глаза среди буйства зелени. Сам Говард сменил деловой костюм на одежду попроще — джинсы, водолазку и легкую куртку. Пиджак от «Армани» и башмаки от «Гуччи» — не главное, тот, кто привык отдавать приказы, бросается в глаза своими повадками, будь он одет хоть в какую дерюгу. А Рональд Говард умел командовать и требовать исполнения своих команд.

Разноголосица звуков обрушилась на американца, как только он покину чрево огромного вертолета. Вдалеке звенели бензопилы, громко кричали и матерились, расчищая путь будущему нефтепроводу, валившие лес мужики, сверкавшие в зарослях оранжевым пластиком защитных касок. Здесь же рычали моторами трактора, огромные «Катерпиллеры» и «Комацу». Наступление на вековой лес шло полным ходом. И если все будет так и дальше, совсем скоро тут промчится заветный «Полярный экспресс».

Глава 3. Хозяева тайги

Архангельская область, Россия 12 октября

Малкольм Мейсон, шипевший сквозь зубы всякий раз, когда бронемашина ощутимо подпрыгивала на проклятых русских ухабах, старался изо всех сил сосредоточиться на дороге. Темневший по обе стороны от проселка лес мог скрыть не то что стрелка с «базукой», но танковую роту в полном составе, и сотруднику службы безопасности «Ю-Пи» очень не хотелось оказаться в роли мишени для русских террористов. Стальные борта RG-31 «Кобра», двухосной бронемашины с усиленной противоминной защитой, могли защитить находившихся внутри людей от многих опасностей, но от выстрела из РПГ-7 не спасала даже танковая броня, а Мейсону очень не хотелось оказаться поджаренным кумулятивной струей.

— Сбрось скорость, Доку, — приказал Малкольм хмурому бородатому водителю, выпятив вперед тяжелую челюсть, крутившему «баранку». — Мы никуда не опоздаем, черт возьми!

Горец ничего не ответил, даже не изменился в лице, но приказ выполнил, и движение «Кобры», переваливавшейся по скверной грунтовке на своих высоких колесах, стало немного более плавным. Мейсон скривился — чеченские дикари раздражали его все больше и больше. Этот угрюмый громила, управлявший броневиком, был не единственным. Из восьми человек, находившихся в RG-31, американцами, с самого начала работавшими на «Юнайтед Петролеум», были лишь двое. Во всей остальной колонне, двигавшейся вслед за MRAP, их не было вовсе.

«Кобра», восьмитонная махина, увенчанная роботизированной турелью «Консберг» со старым-добрым «браунингом» пятидесятого калибра, возглавляла вереницу из полудюжины внедорожников М998 «Хаммер», уже вытесненных в армии США более совершенными, мощными и хорошо защищенными моделями, но в изобилии имевшимися во всяких полувоенных формированиях. Например, в службе безопасности «Юнайтед Петролеум», вернее, в созданных считанные дни назад «оперативных отрядах». Джипы тоже были вооружены, в основном — русскими пулеметами ПКМ на турелях. Замыкал колонну еще один бронеавтомобиль — надсадно завывавший мощным дизелем трехосный «Кугуар», увешанный решетками противокумулятивных экранов. С крыши его щерился коротким стволом гранатомет «Марк-19» на дистанционно управляемой турели.

Колонна, ощетинившаяся стволами всех калибров, двигалась по русской дороге, не заслуживавшей такого громкого названия, к очередному поселку, который следовало досмотреть на предмет террористов. Поселок этот был не первым, в котором за минувшие сутки пришлось побывать Малкольму Мейсону, но сам этот рейд был первой настоящей боевой операцией не только для него, но и для полусотни новоявленных сотрудников службы безопасности, совсем недавно спустившихся со своих диких гор.

Кадровый военный, Малкольм Мейсон никогда прежде и представить не мог, каким сбродом придется командовать ему, отставному лейтенанту Корпуса морской пехоты США, начинавшему еще в Сербии, в спасательной команде, вытаскивавшей с вражеской территории сбитых летчиков. После этого был Ирак, в который Мейсон вошел командиром отделения, а покинул — командиром взвода. За девять месяцев, проведенных в дыре, называемой Эль-Фалуджа, они потеряли всего двух человек ранеными, и в этом немалая заслуга принадлежала именно Малкольму Мейсону, ведь иные взводы успевали сменить до половины личного состава.

Завербовали Мейсона там же, в Ираке. Война заканчивалась, и хлынувшие в страну нефтяные компании принялись восстанавливать все то, что было разрушено американцами или самими иракцами, сражавшимися по принципу «выжженной земли». И, разумеется, им потребовались люди, способные защитить вложения акционеров. Оклад вдвое больше лейтенантского, серьезная должность из уважения к званию и былым заслугам, социальные льготы не хуже, чем на государственной службе — Мейсон колебался недолго, получив все и сменив казармы Морской пехоты на офис «Юнайтед Петролеум».

Ставшему «вольным стрелком» отставному лейтенанту тоже пришлось повоевать, и немало, теряя людей в стычках с непримиримыми фанатиками-иракцами. А затем пришел новый приказ, и его перебросили сюда, в Россию, сделав старшим над целой толпой вооруженных до зубов чеченских головорезов, сейчас негромко бубнивших что-то между собой на родном языке в десантном отсеке упрямо двигавшейся к цели «Кобры». Там же, чуть в стороне от горцев, сидел второй в группе американец, которого и окликнул Мейсон:

— Роберт, проверь по «джи-пи-эс», где мы!

Через лобовое стекло и окна — настоящие окна, а не узкие щелочки бойниц — в бортах машины можно было видеть окрестности, но унылый пейзаж не менялся уже давно. Всюду хмурый дикий лес, миля за милей, да порой уходящие куда-то в неизвестность полузаросшие просеки со следами гусениц когда-то проходившей здесь техники, тракторов или тягачей. И только благодаря спутниковой системе навигации, действовавшей безотказно даже здесь, в чертовой глуши, всегда можно было знать, где находишься и куда ехать.