Фанфики

Оглавление

Возражающие — один — опробовал ещё одну мою инновацию — килевание. Английский вариант с началом маршрута на мачте мы не использовали — мачта хлипковата. Но и просто выпученное лицо «испытателя» с текущей из носа и ушей кровью, создало у присутствующих ощущение сопереживания. Особенно усилившееся через полчаса, когда персонаж перестал дышать.

Из-за включения в состав «тягунов» — разбойников, у них «руки за спину» и в наручниках — и просто безруких, одноруких, сухоруких… Пришлось переделать бурлацкую упряжь.

Эта лямка — что-то из всемирной серии «душа не принимает».

Удивительно: исконно-посконное занятие, бурлаки таскают лодки по Руси почти тысячу лет. Таскают лямками поперёк груди. Ну ведь тяжело же! Рёбрами-то, практически — сердцем.

У меня разбойники не смогут подправить лямку — руки сзади застёгнуты. Лямка сползёт обязательно — натяг переменный. Поэтому строим «лифчик» — добавляем к лямке на груди — лямочки на плечах.

Подумавши, делаем эти лямочки широкими и с нижней стороны мягкими. Как у тяжёлых рюкзаков. Теперь бурлак тянет барку не грудью, а плечами и спиной.

Конечно, наклон меняется, вектора сил чуть иначе, но так же значительно легче! Почему не додумались? Потому что лошадь на постромки грудью налегает?

Никогда прежде не бурлачил. «Бичевать» или «бичарить» — доводилось. Это — занятие «бича», «бывшего интеллигентного человека». А вот «бЕчевать»…

«Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!..».

«Ходить бечевой»… — чему только не научит бедного попаданца «Святая Русь»!

«О сколько нам открытий чудных
Готовит попаданства дух»

А вот пульманы гружёные катать приходилось. Гружёный вагон брутто — тонн 80. Восемь мужиков его нормально катят, ещё и анекдоты травить успевают. Но, конечно, по ровному. И не сразу — когда напряглись и сдвинули.

Барку тащить, по моему ощущению, куда тяжелее. Вода — не рельсы, колёса и подшипники, специально предназначенные для перемещения грузов. Усилие идёт чуть в бок, речной песок — не утрамбованное полотно со шпалами. Но и барка — не пульмановский вагон, раз в десять меньше.

Чуть разобрались с упряжью и командами — ветер кончился. Поворот реки, за ним ветровая тень. Парус спускай, к берегу приставай, команду выгружай и настраивай.

Кстати, команды «спустить паруса — поднять паруса» на здешних судах имеют прямо противоположный смысл, по сравнению, например, с веком 19.

Здесь — съёмная мачта. Сначала её поднимают и закрепляют растяжками к носу, корме и бортам. Потом, подёргав верёвки и убедившись в их натяжении, хозяин даёт команду тащить рей. Его тащат канатами вверх по мачте через неподвижный блок. А парус прикреплён к рею и поднимается вместе с ним. «Поднять парус» — при съёмном рее — увеличить парусность судна.

Так здесь ходят драккары и кнорры, скедии и лодии. Даже немецкие коггы, первые суда на севере, впервые оснащённые в этом 12 веке рулём и румпелем взамен рулевых вёсел, несут съёмные реи. Тянуть вверх бревно, на котором висит 200 квадратных метров мокрого основного паруса… на мокрой, качающей палубе…

Позже рей будет крепиться к мачте намертво. А парус — к рею. Поэтому «поднять парус» будет означать «поднять нижний край паруса к рею», то есть — уменьшить парусность.

В Российском императорском флоте использовали команды: «поставить паруса — убрать паруса», что обеспечивало однозначность при любом типе парусного вооружения. А известные строчки:

«В Флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса»

означают не подготовку корабля к выходу в море для поиска романтики в форме очередного акта морского бандитизма, а сброс скорости перед началом швартовки или намерение лечь в дрейф.

Для нас каждая швартовка — проблема. Нет, причалить к берегу — просто. А вот потом сдвинуться… как вагон на подъёме. Час бились. Только когда я Толстому Очепу скипидаром… прямо по свеженьким следам от Ноготка… А что делать? Но как побежал! Мог бы и в одиночку барку утащить. Я едва успел на борт запрыгнуть.

Я взвинчивал темп, не давал делать никаких остановок, кроме быстрой смены «упряжек». Мы же на воде? — Делаем по-морскому: вахта — подвахта — отдых. Отдых, питание, вспомогательные работы — всё на борту, стан на ночь не ставим.

За 8 часов быстрого хода бурлаки не убиваются так, как за обычные 12–14. Поэтому идём в три смены и куда быстрее. До Дорогобужа — за 4 дня вместо 10.

Эта история — из первых оснований для сказок о моих «летающих кораблях». Будто бы я лодейки колдовством из реки вынимал и по воздуху в нужное место переносил. К сплетням о моих «бурлацких забегах» после и другие выдумки добавились. А всего колдовства-то: людей долгим трудом без отдыха — не утомлял, чуть подумавши, лямку бурлацкую переделал. Чуть подумал — колдун, чуть свободы дал — чародей. Сбегал «бечевой» чуть быстрее — волшебник. Про такое волшебство россказни — для дурней да лентяев отговорка.

– Глава 237

Я — не ГГ, я — ДД. Я это уже говорил? И что «огород надо копать каждый день на всю глубину штыка» — тоже? Тогда вы понимаете, что я инстинктивно обустраиваю свой вероятный обычный торговый маршрут. У меня уже есть опорные точки в Коробце на Угре, в Елно на Десне, усадьба в Смоленске. Теперь надо сделать что-то похожее где-то здесь — в Дорогобуже, в точке выходе моего маршрута на Днепр.

В самом городке как-то не складывается. И быстро ничего не делается — опять идёт традиционная фигня с возчиками. Просто держать полсотни ртов на постоялом дворе — я же голый останусь! Моих «кандальников» аборигенам показывать вредно: вопросы начинаются. И так далее, и тому подобное.