Том 5. Стихотворения, проза

• Предыдущая
• 28/153
• Следующая

28

В земле промерзлой жутки разветвленья.
И все пчела, и все к цветам склонен,
В звененье крыл ввожу церковный звон.

2

Я чувствую, как стынет небосклон,
В бесчисленных возвратах повторений
Все тех же сил, концов, начал, борений,
Отверженных и избранных племен.


То вверх, то вниз, но вечно жизнь есть сон.
Сверженье в бой, чтоб знать всю рьяность рвений,
И ведать, после, счастье замирений.
И снова гул несчетных веретен.


А я? Не совершая ли влюбленье
Цветка в цветок, с зари и до зари
Пчела лишь собирает янтари?


У пчел есть тайны, вне досягновенья.
Мой мед – не мне. Мой воск – на алтари.
Себе хочу лишь одного: смиренья.

3

Да будут беспредельны восхваленья
Того, что зажигает в сердце жар,
И крайний в сердце нам несет удар,
Клоня ресницы в сумрак усыпленья.


Красив покой безмерный. Бег мгновенья,
Навек запечатленный властью чар.
Красив усопший Месяц, Светозар.
Красивей всех – рыдающее пенье.


Снегами убеленная любовь,
Забыв огонь лобзаний и обиды,
В мерцанье свеч внимает панихиды.


Душа, покорно саван приготовь.
Запрись. Замкнись в снежистую завею,
И ты, кого люблю я и жалею.

Вне знания

1

Что знаем мы о мыслях муравья,
И разве говорили мы с пчелою?
Отсюда мы уразумеем Трою,
Но слепы в Одиссее Бытия.


Издревле человеческое я
Признало месяц, солнце, гром с грозою,
Моря и небо с дружной бирюзою,
Но, слушая, не слышит речь ручья.


Паук плетет искусней паутину,
Чем мы шелки. И носит щит с крестом.
Но чем, зачем, куда и как ведом


Тот хищный рыцарь? Он творит картину,
Как мы творим – безвестным нам путем.
Окутан тайной прочною наш дом.

2

И, может быть, что с Богом я ровесник,
И, может быть, что Им я сотворен.
Но что мне в том? Цветок мой – смертный лен.
И каждый миг – мне неизвестный вестник.


Лишь в производном помысл мой – кудесник,
Хоть Божеством мой разум обрамлен.
В мирском пиру, среди живых племен,
Кто б ни был я, я – недовольный местник.


Нет, вольный ветер нам не побратим.
Мы на путях земного рассужденья
По грани ощущения скользим.


Проходит час, мы изменились с ним.
Горим в кострах безбрежного хотенья,
Но наш огонь всегда уходит в дым.

3

Я не люблю унынья и сомненья,
Себя да будет каждый – властелин.
Волшебен зной. Волшебны звоны льдин.
Волшебно все в играньях измененья.


Зачем решать я буду уравненье,
Где слишком много тайных величин?
Тут поступить – достойный путь один:
Пустить стрелу и сердце бросить в пенье.


Моя стрела оперена мечтой,
Я для себя достану ей Жар-птицу.
Я написал блестящую страницу.


Я создал слово сказки молодой.
Дети, душа, с доверьем за звездой,
Лети, орел, и догони орлицу.

Рагль

1

Где вровень с желтым небо густо-сине,
Там, где в песках такая жуть и тишь,
Что, к ним придя, мгновенно замолчишь,
Есть ведьма Рагль, волшебница пустыни.


Наш длинный караван идет к святыне.
Но вдруг – двойное зренье. Видишь – мышь.
Одна, другая, пятая. Глядишь,
Их сонмы. Каждый лик – лишь в половине.


Бегут десятки тысяч – лишь перёд.
И половинки задние, песками,
Спешат, порочат желтый путь хвостами.


Алла! Алла! Наш путь к тебе идет!
Пусть ведьма Рагль обманам кончит счет.
Дай нам дойти, не завлекаясь снами!

2

Я знаю, что песок передо мной,
Я доверяюсь зрению верблюда.
Но предо мною ведьмовское чудо,
Колодец, ров с играющей волной.


Он страшен мне бездонной глубиной,
Туда войду, а выйду ли оттуда?
Верблюд идет. Я буду ждать, покуда
Он крепость мне горбатою спиной.


Верблюд прошел. Но влага – предо мною.
И хочется лицом прильнуть к волне.
Плескаться в той студеной глубине.


Конец там будет жажде, отдых зною.
Алла! Алла! Себя ли я укрою
Перед Тобой? Будь милостив ко мне!

3

Как бархат, ночь. Как райский вздох – прохлада.
Потоки звезд. Вольнее караван.
Ужь скоро будет отдых верным дан.
Читай молитвы. Только это надо.


Всевышний с нами. С ним избегнем ада.
Нет в мире книг. Лишь есть один Коран,
Росою звезд вовеки осиян.
Чу! Где-то розы возле водоспада.


Поет, журчит и пенится родник.
Недуг окончен зрения двойного.
Молись, чтоб он к тебе не вкрался снова.


Алла акбар! Лишь Бог один велик
Сквозь мглу пустынь ведет Он в радость крова.
Алла! Алла! Я вечный Твой должник!

Решенье

1

Решеньем Полубога Злополучий,
Два мертвых Солнца в ужасах пространств,
Закон нарушив долгих постоянств,
Соотношений грозных бег тягучий, –


Столкнулись, и толчок такой был жгучий,
Что Духи Взрыва в пире буйных пьянств
Соткали новоявленных убранств
Оплот, простертый огненною тучей.


Два Солнца, встретясь в вихре жарких струй,

3

• Предыдущая
• 28/153
• Следующая