Дежурный по континенту

• Предыдущая
• 68/93
• Следующая

– Я видала таких как ты. Им и рот-то женщине нечем заткнуть кроме как носком. Invertido траханный!!!

– Я тебе сейчас покажу, сука, чем у меня есть тебе рот заткнуть!!! – вскипел Касильдо.

Агата улыбнулась, обнажив острые белые зубы.

За стеной сторожки завизжали тормоза примчавшегося сверху автомобиля.

Глава 28. В застенках любезного сеньора

Чтобы она не хулиганила, левую руку её примотали скотчем к телу. От этого было неудобно, жарко и противно. Её честному слову, что она будет паинькой, эти фашисты не поверили.

Фелипе Ольварра любопытствовал лично побеседовать со страшной террористкой, хотя за свою долгую жизнь людей, с различными угрозами покушавшихся и на его денежки, и на него самого, видывал пачками и недостойной жизнью этих выродков распоряжаться не стеснялся ни грамма. Нет ничего полезнее для здоровья, чем просыпаться с мыслью, что враг близок, что окружающее тебя человечество спит и видит, как бы тебя обуть на миллиончик-другой. Но дон Фелипе, как правило, был начеку, и до последнего времени эта лукавая затея мало кому удавалась.

– Кофе или что покрепче? – галантно начал беседу старый мафиози.

Агата только с презрением на него посмотрела и смолчала. Предлагать кофе даме, у которой рука липкой лентой примотана к её же собственному телу, – не издевательство ли над естеством?

– А я вот выпью виски, – продолжал дон Фелипе, усмехнувшись. – Обычно я днём не пью, но сегодня сделаю исключение, потому что для меня честь выпить с такой знаменитой дамочкой.

Агата покосилась на квадратную бутылку с янтарным пламенем под фигурным стеклом. Почему, собственно, и не выпить? Напряжение, сковавшее её изнутри, было сродни новокаиновой блокаде – нормальная реакция хорошо тренированного на кровь организма, иначе она бы сто раз сошла с ума от страха и паники, зная, что живой её долго тут не продержат.

– Так налить? – спросил Ольварра.

– Наливайте.

– Сода, лед?

Девушка пожала плечами.

– Хотя, наверное, там, где тебе показывали, как делать в людях дырки, тебя также научили пить не разбавляя и не охлаждая, залпом и занюхивать рукавом? – ещё раз усмехнулся Ольварра.

– Хорошо, наливайте не разбавляя и не охлаждая, – сказала Агата. – Не хочу разочаровывать такого любезного сеньора.

Фигню тащит старый хрен. Никто её этому искусству не обучал. Хотя инструктора в ливийских лагерях – она видела несколько раз – выпивали именно так, да и занюхивали не чем иным как рукавом. Похоже, в знании жизни этому сморчку не откажешь, подумала она.

Ольварра наполнил её бокал на два пальца и вопросительно на неё посмотрел.

– Лейте полный, – решительно сказала она.

– Ты хочешь умереть раньше времени?

– Разве для вас это будет не лучший вариант?

Ольварра опять усмехнулся и налил ей полный бокал, а себе – на два пальца. Пальцем в небо, пальцем в небо. Не лучший, никак не лучший…

– Чин-чин, – сказал он и поднял в воздух свою ёмкость.

Агата выпила виски мелкими глотками, не отрывая от Ольварры выразительного взгляда, после чего зачем-то понюхала своё голое запястье – за неимением рукава. Пия, подумала, что не посрамила памяти мужа – русского шпиона. Дон Фелипе от изумления тоже допил до дна, хотя чего там у него было пить, затем тихо похлопал в ладоши и сказал:

– На тебе, дорогуша, можно бизнес делать, показывая тебя на ярмарках.

– На вас тоже, дорогуша, – сказала Агата. – Только на ярмарках ни в коем случае не показывать, а…

Тут она поперхнулась и закашлялась.

– Нет, пока нельзя! – рассмеялся Ольварра, довольный тем, что мущинства его этой соплюхе посрамить не удалось. – Надо тебе ещё потренироваться, и тогда уже на ярмарку! Как раз в двадцати милях отсюда есть хорошая ярмарка, так я, пожалуй, переговорю с тамошним мэром насчет ангажемента…

Агата с трудом, но прокашлялась.

‑ Почему вы меряете расстояние в милях, как недостойный гринго? – спросила она. – У нас в Маньяне метрическая система мер.

‑ Привык, ‑ вздохнул Ольварра. – У меня, знаешь ли, богатая биография. И все мои люди вслед за мной привыкли мерить расстояния в милях, футах и дюймах.

‑ Но это как бы…

– Перейдём к делу, – сказал Ольварра, и тон его сделался серьёзен. – Мне намекнули, что у тебя и твоих друзей образовались ко мне… э-э-э… нелепые финансовые претензии…

– Не у меня… – прохрипела Агата.

– У кого же?

– У маньянского народа, нещадно вами эксплуатирова… руваемого! И вовсе никакие это не финансовые претензии, а законное требование вернуть награбленное!

– Читали, читали, – поморщился Ольварра. – С детства, как говорится, в самой гуще варимся… Ну, и как ты, в твоём теперешнем положении, сильно, должен заметить, незавидном, потому что жить тебе осталось сущие пустяки, намерена эти требования осуществить?

– На моё место придут эти… мои боевые компаньерос.

– Те-те-те, – сказал дон Фелипе. – а их ещё осталось на белом свете?..

Агата непонимающе уставилась на своего собеседника.

– У меня неплохо налажен сбор нужной мне информации, – сказал Дон. – В Таско это была чья база – ваша? А в Игуале?

Агата попыталась изобразить в глазах непонимание, но глаза разбегались в разные стороны, и дон Фелипе истолковал её реакцию в пользу своей правоты.

– И там, и там умерли люди.

Агата с шумом выдохнула воздух через нос.

– В Акапулько… – сказал Ольварра и посмотрел на неё в упор. – В горах, к северу, на вилле Орезы, бывшего советника по национальной безопасности…

Агата широко зевнула и сказала:

– Что-то спать сильно хочется… Извините. Вы мне, часом, не намешали в виски никакого снотворного?..

• Предыдущая
• 68/93
• Следующая