Устать друг без друга

Оглавление

– Это имеет ко мне самое прямое отношение, – гнусаво сказал мне мой самоуверенный кузен, – ведь я женюсь на тебе года через три.

И он со знанием дела провел пальцем по животу обнаженной статуи. Чарли был уже совсем большой, почти взрослый, и ему просто полагалось так вызывающе себя вести.

– Да будет тебе известно, – сказала я ему тогда, – что мое сердце навек принадлежит другому.

– Но он наверняка не обращает на тебя никакого внимания, – улыбнулся мой несносный кузен Чарли.

– Еще как обращает, – сказала я и густо покраснела.

Я всегда чувствую, когда краснею.

– Ну, – спокойно сказал мой наглый кузен, – все равно тебе еще рано об этом думать, ты еще мало что в этом понимаешь.

– Это я-то мало что понимаю? – заорала я на своего несносного кузена, – да я с самого детства только о нем и думаю!

– С самого детства? – расхохотался мой дерзкий кузен Чарли, – ну тогда это тем более не серьезно.

И тогда я не вынесла больше этого разговора и ушла от своего противного кузена Чарли и его маленькой сестренки, которая во время всего разговора, как выяснилось, стояла за кустом позади нас и внимательно подслушивала каждое наше слово.

И большая тоска была у меня в сердце, и мне было совсем не до своих глупых кузенов.

Ведь мне было известно, что Александр вот уже целых два дня, как приехал в наш город после столь долгого своего отсутствия, а мне все еще не представился случай попасться ему на глаза.

Еще совсем маленькими девочками мы бегали на другой конец города только для того, чтобы лишний раз посмотреть на Александра.

И однажды мы попались на глаза самому сэру Валентино.

– О, Александр, – сказал сэр Валентино, указывая на нас пальцем, – выбирай невесту.

Мы были очень смущены, нам было лет по десять. Мы и самим себе не могли признаться в том, что ходим на этот конец города только для того, чтобы посмотреть на самого идеального молодого человека на земле.

И Александр сказал тогда сэру Валентино:

– Мне еще рано об этом думать, а им – тем более.

Но испорченный сэр Валентино так совершенно не считал.

– А я не сказал бы, что им еще рано об этом думать, – сказал сэр Валентино, – ты думаешь, что они тут делают? Я, например, больше чем уверен, что они не зря тащились сюда через весь город. Они пришли посмотреть на тебя.

Я готова была провалиться на месте от смущения.

– Мы просто проходили мимо! – вспыхнула я.

Сэр Валентино радостно закивал головой.

– Ну да, да, – сказал сэр Валентино, – так я вам и поверил, но ничего, я вас прекрасно понимаю, так как я в вашем возрасте тоже был таким же стеснительным.

– Думаю, это было лет двести тому назад, – сказала ему я.

Сэр Валентино расхохотался.

– Ну почему же лет двести, – сказал он, – вот доживешь до моих лет, тогда приходи, поговорим об относительности времени.

– Вряд ли я доживу до ваших лет, – сказала я.

И сэр Валентино опять расхохотался.

– А ты мне нравишься, – сказал он тогда, – вот эту и выбираем, – сказал он, повернувшись к Александру, – тем более что кого-либо красивее в нашем городе мы все равно не найдем.

Александр ничего не ответил.

Я поняла, что ему вся эта история с моей красотой была совершенно безразлична. И тогда я опять сильно покраснела.

– Решено, – сказал сэр Валентино, – как тебя зовут? – обратился он ко мне.

– Розмарин, – сказала я.

– Как-как? – растерянно переспросил сэр Валентино, – Розмари?

– Нет, – тихо сказала я, – Розмарин, как цветок.

Сэр Валентино совсем растерялся.

– Вот это да, – сказал сэр Валентино, – вот это история. Вот эту и выбираем, – еще раз рассеянно показал он на меня.

Помню, как обиделись тогда на меня все мои подруги, и больше к особняку сэра Валентино Джонсона мы не приходили.

Да и Александр после этого уехал надолго из нашего города. Говорили, что он выполняет распоряжения сэра Валентино в Европе. Ведь Александр работал на сэра Валентино точно так же, как и все остальные его контрактные работники.

Еще помню, что во время всех наших походов к особняку сэра Валентино с нами никогда не было Лауры Бенито.

Она никогда не разделяла наших взглядов. Ни на жизнь, ни на идеального Александра.

И тут вдруг я узнаю, что Александр наконец-то приезжает в наш город. И тут же наша угловатая Лаура Бенито попадает прямо ему в объятия.

Да мало того, Александр проводит всю ночь в наручниках. И только для того, чтобы поддержать Лауру и передать ее душевное состояние лично в руки любящего братика Грега Бенито.

Вообще-то все это только укрепило мои мысли о благородстве Александра. И о том, что он действительно самый лучший человек на земле.

Но почему – Лаура, почему она?

Почему я сразу же, как только он въехал в наш город, тут же не свалилась без чувств под колеса его роскошного автомобиля? Не в прямом смысле, конечно, а в фигуральном.

Словом, все это было ужасно.

А тут еще это известие, которое потрясло весь наш город.

Я как раз сбежала от кузена и проводила время у двух своих ненормальных бабок в их самых лучших комнатах в доме. Короче, я как раз учила двух своих бабок танцевать твист, они собирались станцевать его при луне, чтобы перепугать к черту всех наших домочадцев, когда в доме зазвонил телефон.

В лучших своих чувствах я подбежала к телефону, надеясь, что на меня сейчас свалится какое-нибудь неотложное дело, которое поможет мне сбежать из дома, от таких далеких мне здешних радостей и забот. Меня всегда тяготил мой дом, с большим удовольствием я проводила свое время вне его ограды.

И я подбежала к телефону и схватила трубку. Но лучше бы я этого и не делала.