Кремлевский кардинал

Оглавление

214

– Мне хотелось бы приехать еще раз и осмотреть город, – ответил Джек, пожимая протянутую руку.

– Мы будем очень рады.

Да уж конечно, подумал Джек, поднимаясь по трапу. Войдя в салон, он посмотрел вперед. В кокпите на откидном сиденье расположился русский летчик, который полетит вместе с ними, чтобы помочь в переговорах с авиадиспетчерами. Его глаза были устремлены на аппаратуру связи, отгороженную занавеской. Райан кивнул американскому пилоту через открытую дверь, и тот подмигнул ему в ответ.

– Меня пугает политическая ситуация вокруг этого дела, – сказал Ватутин. Они с Головко сидели в здании № 2 на площади Дзержинского и сравнивали отчеты.

– Сейчас другое время. Нас не расстреляют за то, что мы выполняем свои обязанности.

– Ты так считаешь? А что, если Филитов действовал с согласия председателя?

– Чепуха, – фыркнул Головко.

– Вот как? Что, если деятельность Герасимова против диссидентов вывела его на разведывательные организации Запала? Нам известно, что он принимал личное участие в некоторых делах – главным образом в тех, где были замешаны диссиденты из балтийских республик, но ведь были и другие.

– Сейчас ты действительно рассуждаешь как сотрудник «Двойки».

– А ты сам подумай. Мы арестовываем Филитова, и сразу после этого председатель встречается один на один с представителем ЦРУ. Ты помнишь, чтобы такое когда-нибудь случалось?

– Я слышал рассказы про Филби, но… нет, это было лишь после того, как он перебежал к нам.

– Поразительное совпадение. – заметил Ватутин, потирая глаза. – Нас готовят не для того, чтобы мы верили в случайные стечения обстоятельств…

– …твою мать! – воскликнул Головко. Ватутин с раздражением посмотрел на него и увидел, как тот поднял взгляд к потолку. – В прошлый приезд американцев на переговоры – как я позабыл об этом! – Райан разговаривал с Филитовым – они столкнулись как бы случайно, и…

Ватутин поднял трубку своего телефона и набрал номер.

– Позовите к телефону ночного дежурного… Это полковник Ватутин. Разбудите арестованного Филитова. Я должен допросить его минут через сорок… Что вы сказали? Кто? Хорошо. Спасибо. – Полковник из Второго главного управления встал. – Председатель КГБ Герасимов увез Филитова из Лефортовской тюрьмы пятнадцать минут назад. Он сказал, что отправляется с ним в специальную поездку.

– Где твоя машина?

– Я могу вызвать…

– Нет, – произнес Головко. – Твоя личная машина.

26. Черные операции

Пока можно было не спешить. Члены экипажа усаживали делегацию в салонах самолета, а полковник фон Эйк еще раз пробежал взглядом предполетные инструкции. VC-137 был подключен к генератору, размещенному в кузове грузовика, и этот же генератор позволит им запустить двигатели самолета намного проще, чем с помощью бортовых систем. Он взглянул на часы и еще раз подумал о том, как было бы хорошо, если бы все прошло по плану.

Райан направился к хвосту самолета, прошел мимо своего обычного места, миновал кабину Эрни Аллена, размещающуюся в центральной части «Боинга», и сел в кресло в последнем ряду хвостового салона. Здесь все выглядело, почти как в обычном авиалайнере, хотя кресел в ряду было пять вместо шести. Тут размещались те «видные личности», которым не хватило места в передних салонах. Джек выбрал кресло на левой стороне самолета, там, где кресла стояли парами. Затем в салон вошли еще с десяток пассажиров, пожелавших сидеть в самом хвосте, где, как им посоветовал один из членов экипажа, полет не так ощутим. Механик будет сидеть по другую сторону прохода, справа от Райана, вместо отведенного ему места впереди. Джек хотел, чтобы здесь присутствовал еще один член экипажа, который мог бы прийти на помощь в случае необходимости, но это бы слишком уж бросалось в глаза. На борту самолета находился советский летчик. Такова была установленная процедура, и отступать от нее не следовало. Вся идея заключалась в том, что каждый, кто находился на борту самолета, должен быть уверен, что все идет именно так, как и следовало.

В кокпите первый пилот закончил проверку приборов и механизмов.

– Все на борту?

– Так точно, сэр. Готовы закрывать двери.

– Обратите внимание на индикаторную лампочку над служебным входом. С ней происходит что-то странное, – произнес фон Эйк, обращаясь к бортинженеру.

– Неисправность? – спросил советский летчик с откидного сиденья. Внезапная разгерметизация в полете заставляет беспокоиться всех пилотов.

– Каждый раз, когда мы проверяем эту дверь, с ней все в порядке, Скорее всего неисправно реле на панели управления, но нам пока не удалось его обнаружить. Я сам проверил эту проклятую дверь. – заверил он русского летчика. – Что-то в электрическом контуре.

– Готовы к старту, – послышался голос бортинженера.

– Хорошо. – Пилот взглянул в иллюминатор, чтобы убедиться, что трап откатили от самолета, и летчики надели шлемы с наушниками. – С левой стороны все чисто.

– Все чисто с правой, – раздался голос второго пилота.

– Проворачиваем первый. – Кнопки нажаты, переключатели включены, и крайний левый двигатель начал вращать лопатки своей турбины. Стрелки на приборах задвигались и скоро остановились на режиме холостого хода. Теперь, когда самолет получил возможность снабжать самого себя электроэнергией, грузовик с генератором уехал.

– Проворачиваем четвертый, – сказал пилот. Он переключил свой микрофон на радиосистему салона. – Дамы и господа, говорит полковник фон Эйк. Мы включаем двигатели и через пять минут начинаем рулежку. Пристегните ремни, и те из вас, кто курит. пусть потерпит несколько минут.