Рандеву с замком

Оглавление

Майкл неуверенно перешагнул порог. Я закрыла дверь за ним. Из-за габаритов нашей прихожей, вернее ее отсутствия — после входной двери сразу начинается коридор в разные стороны, — в процессе закрывания замка я была совсем рядом с Майклом, буквально касалась его груди и вполне рассчитывала на активизацию его куртуазных действий, но Майкл словно окаменел.

— Похоже на общежитие в колледже, — наконец произнес он явно для того, чтобы не молчать. — Коридор и много дверей.

— Раньше у нас была очень большая семья, — из тех же соображений сказала я. — Проходи, вот мои апартаменты. — Я распахнула перед ним дверь своей комнаты. — Сейчас я достану бумаги из стола, и мы можем возвращаться в «Павильон де ля Рен», — нашла нужным добавить я, раз Майкл, похоже, передумал насчет продолжения поцелуев.

— Я бы не оказался от кофе, Эле и от… — Он потер нос. — От экскурсии по замку. Любопытно, понимаешь ли, знать, как живут… — от носа пальцы Майкла двинулись к его бровям, — как живет во Франции средний класс.

— Я могу выписать чек за костюм от Диора прямо сейчас! — вспыхнула я.

— Перестань, Эле. — Майкл почесал нос. — Это подарок. Тем более я уже помог тебе испачкать его побелкой на лестнице.

— Где?!

— На спине, вот тут.

Он сделал шаг назад, и я почувствовала, как его рука пытается что-то отряхнуть с моей спины. Движение было деловым, но, понятно, волновало.

— Может, мне лучше снять жакет?

— Неплохая идея, Эле. Но не сейчас.

— Кофе? Экскурсия по замку?

— Кофе подождет тоже. Сядь. — Майкл по-хозяйски плюхнулся на мою кровать и потянул меня за руку, естественно, я тут же села рядом. — А теперь давай, моя девочка, выкладывай все.

— Что, Майкл? — Я бы вскочила с кровати, если бы мистер Уоллер крепко не держал меня за руку. Именно мистер Уоллер, не Майкл! Поэтому я переспросила иначе: — Что именно, мистер Уоллер?

— Слушай, Эле. — Он отстранился, разглядывая меня, как неодушевленную статую, но не выпуская из своей руки мое запястье. — Тебе идет волноваться. Так красиво вдыхаешь и выдыхаешь. — Свободной рукой он погладил и похлопал мою грудь, как хозяин — сытую собаку. — Давай, давай, рассказывай. Ну, детка, не моргай ресничками. Заплачешь, носик покраснеет, будешь такой мокренькой, сопливенькой, некрасивенькой, — противным тоном засюсюкал он, сильнее сдавливая мою грудь.

— Прекратите! Я закричу!

— Сколько угодно, дорогуша. Сюда могут ворваться все твои братья изо всех комнат с револьверами и гаубицами. Только они не посмеют мне сделать ничего. Понимаешь? — Он резко дернул меня на себя. — Не по-сме-ют! Эй, братцы! Где же вы?!

— Это омерзительно!

— Не очень, Эле. — Уоллер выпустил меня, встал и заходил по комнате. — Рассказывайте, мисс Пленьи, — неожиданно устало добавил он. — Я уже давно очень многое сам понял.

— Что? Что? Что вы поняли?

— Давай все по порядку, Эле. — Он опять сел рядом и погладил меня по плечу, как если бы он был терпеливым наставником, а я — маленькой капризной девочкой. — Брунсберри вместе с Брунаром должны были встретить мою финскую кузину в аэропорту сегодня около трех часов дня под расписанием рейсов, устроить ее в гостиницу и все такое. Я собирался прилететь только завтра. У меня есть в Париже и более важные дела, чем передавать кузинам картины. Есть, есть, ты уж поверь мне, Эле. Но так случилось, что я прилетел сегодня. Я плохо переношу разницу во времени, была возможность вырваться, я и прилетел заранее, чтобы, прости за интимную подробность, выспаться. Прилетел и звоню Брунсберри: мол, я уже в Париже. Брунсберри тут и сообщает мне, что уже битый час торчит в пробке, а встречать финку он отправил Брунара одного, дескать, тот лучше ориентируется в парижском транспорте, но, раз уж мистер Уоллер все равно в аэропорту, не желает ли он самостоятельно встретить мисс Финляндию? Думаю, ладно. Тем более что как-то мне сразу не понравилась идея Брунсберри отправить этого самого Брунара, — о котором я услышал впервые! — одного на такую ответственную рандевушку. Хотя, честно признаться, Эле, зная запредельную лень бабушкиного фаворита, я не особенно удивился, но потом, когда увидел тебя… — Майкл замолчал, хмыкнул, встал и опять заходил по комнате. — Я честный человек, Эле. — Он остановился и прямо посмотрел мне в глаза. — Когда я увидел тебя, я обрадовался этой самой пробке и даже лени Брунсберри! Я возблагодарил Небеса! Ты потрясающая красавица, Эле! Но… Но это не меняет ничего, мисс Пленьи. Это только усугубляет и вашу вину, и в целом всю ситуацию.

— Мою вину?

— Чья это затея, Эле? Брунара или Брунсберри?

— То есть?

— Все-таки я уверен, идея принадлежит Брунсберри. Какая идея? Выдать тебя за мою кузину в аэропорту независимо от того, что настоящую кузину встретит этот сомнительный мистер Брунар. Впрочем, и его кузина сомнительная… Не смотри на меня так, Эле, лучше честно расскажи мне все, как есть на самом деле. Ну совершенно не хочется приплетать сюда полицию!

— Полицию?

— Ты запредельно красивая женщина, Эле! И я с большим удовольствием завалил бы тебя сейчас на этой кровати, чем продолжать по-джентльменски расспрашивать тебя! Проклятье! — Уоллер сжал кулаки и ударил по своим коленям. — Проклятье! — повторил он. — У меня на носу предвыборная кампания, и я не хочу светиться ни в какой полиции! Пусть тысячу раз прав я! Тысячу раз! Этот чертов карниз должен был свалиться на меня!

— Боже… Кажется, я начинаю понимать…

— Ты фиговая актриса, Эле! Красивая, но бездарная, как все красивые бабы! Рассказывай! Рассказывай! — Он схватил меня за плечи и затряс. — Иначе я!.. Иначе я!.. — И вдруг начал рвать на мне одежду. — Я больше не могу, Эле! Я хочу тебя! Пусть это будет стоить мне жизни, но я хочу тебя!