Не прячьте ваши денежки

Оглавление

— О Тамаре, о Людмиле, о Романе. И вообще присмотрюсь к нему хорошенько. Вечером собираемся здесь. Я ничего не упустил, Варвара?

— Вроде бы нет. Если цыганковского помощника мы оставили Полевичеку… Ох, я забыла позвонить тетке! Обещала Полевичеку, что буду держать с ним связь через нее. Марк, ты не мог бы стянуть у кого-нибудь на пару дней сотовый телефон?

— Стянуть! Что за выражение! Прошка прав, лексикон у тебя тот еще. Подождите, я скоро вернусь.

Он ушел и вернулся действительно скоро, причем с сотовым телефоном, а на вопросы о его происхождении отвечать отказался. Ну, ясное дело — где-то стянул.

Я позвонила Лиде, предупредила, что она будет моей связной, сообщила номер мобильника и велела ни при каких обстоятельствах никому его не сообщать.

— Если к тебе заявятся из милиции или прокуратуры, ты обо мне знать не знаешь, — сказала я напоследок. — Этот номер в телефонную книжку не заноси, запиши на листочке и спрячь куда-нибудь с глаз долой, только не потеряй, хорошо?

— Ох, Варвара, когда-нибудь ты допрыгаешься! — предрекла Лида, но нотки радостного возбуждения лишили ее предсказание должной мрачности. Моя тетушка (точнее, двоюродная бабушка) — королева авантюристок. Глядя на нее, невозможно не проникнуться тягой к приключениям. По-моему, на сегодняшний день авантюризм — самый эффективный эликсир молодости. Во всяком случае, Лида в свои семьдесят с хвостиком не выглядит и на пятьдесят. — Повтори еще раз фамилию молодого человека, с которым собираешься держать связь.

— Полевичек. Ему номер тоже не сообщай, звони мне сама, поняла?

— Да поняла, поняла! Скажи лучше, когда ты собираешься ввести меня в курс дела.

— На днях или раньше. Целую. Пока.

— Пока. Не сверни себе шею, тебе еще ухаживать за мной в старости!

Потом я на удивление быстро дозвонилась в общую справочную по московским больницам и узнала, где лежит Тамара.

— Ну что, поехали? — нетерпеливо спросил Леша.

— Поехали. Сначала — ко мне.

— Ты в своем уме? — холодно поинтересовался Марк. — Вчера рыдала, уверяя, что Петровский ввалится в твою квартиру среди ночи и вообще достанет тебя из-под земли, а сегодня сама бежишь на ловца?

— Я не рыдала! — обиделась я. — А сегодня, поразмыслив, пришла к выводу, что риск невелик. Сначала Петровский, наверное, все-таки пришлет повестку. А мне нужно прослушать автоответчик — вдруг какие-нибудь новости от Вероники? И забрать шмотки. Я привыкла менять белье ежедневно.

— Тебе совсем не обязательно идти туда самой… — Что?! По-твоему, я позволю кому-то рыться в своем белье?

— Тоже мне, скромница! — фыркнул Прошка. — Будто мы не видели своими глазами, как твое белье летает по всему городу и сыплется на головы прохожим!

— Это не считается! Его унесло ветром!

— Интересно, откуда его могло унести ветром, если у тебя нет балкона?

— Слушайте, вы когда-нибудь прекратите базарить? Варвара, и ты еще уверяла, будто у нас на счету каждая минута! Бери Лешу с Генрихом и отправляйтесь немедленно. Леша, на Генриха надежда слабая, поэтому за Варвару отвечаешь ты. Не спускай с нее глаз и не отходи от нее ни на шаг, что бы она ни измыслила, понятно?

Глава 12

Дома я первым делом бросилась к телефону, включила автоответчик и услышала тревожный голос Селезнева:

— Варька, во что ты впуталась? Позвони мне, как только прослушаешь это сообщение. Я пока на работе.

— Позвонишь потом, по мобильному, — сказал Леша, который нервно переминался с ноги на ногу в дверях спальни. — Нам нельзя тут задерживаться.

— Ничего, я быстро, — пообещала я. — Выйди-ка на минутку.

— Не могу. Марк велел не спускать с тебя глаз.

— Леша! — послышался из коридора укоризненный голос Генриха. — Нельзя же понимать все так буквально!

— Можно, — отрезал Леша.

— Ты что же, собираешься наблюдать, как я буду переодеваться? Может, и в туалет со мной пойдешь?

Леша задумался.

— Не пойду, — выдал он после мучительно долгого молчания.

— Ну, тогда и тут нечего торчать. Разрешаю держать под наблюдением дверь.

Леша неохотно удалился. Я набрала рабочий номер Селезнева и попросила его к телефону.

— Ты дома? — спросил он, не называя меня по имени. — Я… занят. Через минуту перезвоню.

Я положила трубку и пошла собирать одежду. Минуты через две раздался звонок. Селезнев заговорил, не успела я произнести «алло».

— Варька, что у тебя случилось?

— Да, в общем, ничего особенного.

— Кому ты хочешь врать? Я все равно все узнаю! И кое-что уже знаю. Есть тут у нас один тип, Пружанов. Самодовольный, недалекий карьерист, не выношу его… Впрочем, он меня тоже. Встречаемся мы с ним сегодня в курилке, он мне и говорит: «Что, Селезнев, накрылось твое очередное звание? Стал персоной нон грата?» Идиот, не утерпел! Ему ведь наверняка было велено помалкивать. Я, естественно, обеспокоился, стал наводить справки. В конце концов дошел до меня слушок, будто Песич, то есть Петр Сергеевич, наш начальник, поручил Пружанову и еще одному парню, Тусепову, некое дело, особо подчеркнув, чтобы меня в него ни под каким видом не посвящали. Я немедленно двинул к начальству, изобразил смертельную обиду — ну, не совсем изобразил, обиделся-то и вправду, — просто слегка утрировал. Мне, говорю, когда писать заявление об уходе? Прямо сейчас, или вы сначала намерены провести служебное расследование? Песич от души обложил Пружанова матом, а потом не выдержал, раскололся. Тут, говорит, такое дело, Федя. Петровский из прокуратуры жаждет крови твоей Варвары. Больше я тебе ничего не имею права сказать, слово дал. Короче, говорит, ты тут не шустри, ребят наших не искушай и вообще сиди-ка лучше тихо, пока вся эта петрушка не закончится.