Не прячьте ваши денежки

Оглавление

— Домой? — спросила я с надеждой.

— Нет, по делу.

— Вы можете с ним связаться?

— Боюсь, что нет. Но если у вас что-то срочное, оставьте для него сообщение. Возможно, он будет сюда звонить.

Я продиктовала номер мобильника. Плевать на предосторожности и Петровского! Сейчас главное — Вероника!

Я снова рванула машину с места и поехала к Москве. Может быть, Полевичек успеет связаться со мной к тому времени, как мы доберемся до Речного?

Но, когда мы сворачивали с Кольцевой на Ленинградское шоссе, он все еще не позвонил. "Что же делать? — лихорадочно соображала я. — Может, связаться с Селезневым? Нет. Пока он объяснится с начальством, пока Кузьмин свяжется с оперативниками, ведущими дело об убийстве Людмилы и Романа, пока они найдут в своих бумажках адрес Лазорева, Евгений сто раз успеет улизнуть из дома и добраться до Вероники… Если уж звонить, то сразу Кузьмину. Золотое правило профессиональных просителей гласит: «Обращайся всегда к самому высокому начальству, до которого сумеешь добраться».

Я позвонила по рабочему телефону Селезнева и без труда получила номер Кузьмина. Мой собеседник, кто-то из коллег Дона, даже не поинтересовался, зачем мне нужно высокое начальство. Дай бог, чтобы и дальше все шло так же гладко!

— Здравствуйте, Петр Сергеевич, — вежливо сказала я, когда Кузьмин назвал себя. — Вас беспокоит Варвара Клюева.

— Ах, ты!.. — сказала трубка.

Я догадывалась, какие слова Кузьмин запихнул себе обратно в глотку. По свидетельству Селезнева, он неисправимый матерщинник.

— У меня к вам просьба, Петр Сергеевич. Вы не могли бы срочно выяснить адрес Евгения Лазорева — свидетеля по делу об убийстве Прокофьевой и Цыганкова? У меня нет времени на объяснения, но это вопрос жизни и смерти. Честное слово, я не преувеличиваю!

Трубка помолчала, потом откашлялась.

— Где вы находитесь?

— У метро «Речной вокзал».

— Где именно?

— На Фестивальной, напротив входа.

— Я сейчас пришлю к вам своего сотрудника. Как он сможет вас узнать?

— Петр Сергеевич, я заклинаю вас… — Бабушку свою заклинайте! Мой человек сообщит вам адрес, но поедет с вами. Как он вас найдет?

Я вздохнула, смиряясь с неизбежным, и назвала цвет, марку и номер машины.

— Только, пожалуйста, присылайте своего сотрудника побыстрее! Каждая минута промедления может стоить жизни моей сестре!

Глава 19

Я буду молиться за Кузьмина до конца жизни. Не знаю, как он сумел это сделать, но его сотрудник нашел нас через пятнадцать минут — наверное, жил где-то поблизости.

Лопоухий парень остановился перед машиной, обошел ее и склонился к открытому окошку.

— Вы — Варвара? Меня прислал Петр Сергеевич. Антон Полуянов, представился он.

Быстро взглянув на него, я мысленно одобрила выбор Кузьмина. Внешне Антон Полуянов выглядел совершенно безобидно, более того, он был примерно нашего возраста, то есть в нашей компании ничем особо не выделялся. Значит, я могу выдать его за одного из своих друзей.

— Он дал вам адрес?

— Да, это здесь недалеко. На Флотской улице.

— Скорее в машину! Мы должны успеть!

И мы успели — буквально в последнюю минуту.

Когда лифт доставил нас на восемнадцатый этаж кирпичной башни, Евгений и его сестра как раз выходили из квартиры. Увидев нас, Евгений на мгновение замер, но своих чувств ничем не выдал. Зато в глазах его сестры заметалась паника.

Елена мало походила на брата. У нее был другой овал лица, другая форма носа, другой рисунок губ. Но все равно родство угадывалось безошибочно. Оба высокие и сухопарые, у обоих длинные узкие кисти рук, но главное — глаза. Удлиненные, широко расставленные, пронзительно светлые, с черным ободком вокруг радужки. Только у Евгения они излучали силу и решительность, а у Елены горели злобой и страхом. Под ее взглядом у меня мигом вылетела из головы заранее продуманная схема разговора.

Я порывисто шагнула им навстречу.

— Куда вы девали Веронику?!

На лице Лазорева не дрогнул ни единый мускул. Он повернулся к сестре, обнял ее за плечи и сказал ласково:

— Подожди меня в своей комнате, ладно, зайчик? Видишь, у меня гости.

Они обменялись взглядами, о значении которых я догадывалась, но выразить свою догадку не сумела бы: слишком много всего в них было. Елена медленно оторвалась от брата и вернулась в квартиру.

— Может быть, вы тоже зайдете на минутку? — предложил Евгений. Его холодная вежливость звучала, как издевка.

Мы вошли в просторную прихожую, хозяин сделал приглашающий жест в направлении комнаты, но я запнулась на месте, как норовистый осел. «Нельзя допустить, чтобы сестрица выскользнула из дома, пока братец будет развлекать нас беседой».

— Нет. Мы будем разговаривать здесь.

Евгений поднял левую бровь.

— Как угодно. Собственно, я не вполне представляю себе предмет разговора. В последний раз я видел Веронику в субботу. Тогда же, когда и вы, Варвара.

— Я ценю вашу выдержку, Евгений, — сказала я, сознательно копируя насмешку, звучавшую в его голосе. — Но, боюсь, на этот раз она вам не поможет. Впрочем, может быть, и поможет… достойно принять поражение.

— А я боюсь, что смысл ваших речей от меня ускользает.

— Ну, это дело поправимое. Я готова внести необходимую ясность.

И я последовательно, в деталях, изложила ему нашу версию событий. Надо отдать Евгению должное: выдержка не изменила ему до конца. Даже когда я выложила наш главный козырь, рассказав о визите в оздоровительный центр и незадачливой массажистке, его лица не покинуло выражение вежливого внимания, приправленного легким недоверием.