Не прячьте ваши денежки

Оглавление

— Как — не появились? А как же вы тогда осмотрели их квартиры?

— Родственники показали. Лазорев живет с сестрой, Цыганков — с матерью.

— Понятно. А почему они так долго добираются, как вы думаете?

— Живут далеко. Можно сказать, на других концах города. Цыганков в районе «Первомайской», Лазорев — у «Речного вокзала». Но я попросил коллег дождаться их приезда. Пусть убедятся наверняка, что Вероники Шеповаловой с ними нет. Позвонить вам, когда будут известия?

— Лучше я — вам. Я не знаю, когда попаду домой.

— А где вы сейчас?

— Все там же, у «Профсоюзной».

— Это никуда не годится. Уже поздно. На улицах небезопасно. Вы ничем не поможете кузине, если сами попадете в беду. Как вы теперь, интересно, доберетесь домой? Сядете к кому попало в машину?

— Я сама на машине.

— А-а… Ну, все равно! Вы в состоянии ее вести?

— Да уж как-нибудь, — буркнула я, задетая покровительственным тоном совершенно постороннего мне субъекта. Ох уж это самодовольное мужское племя! Любой его представитель с легкостью заподозрит в незнакомой женщине идиотку, не способную держать в руках руль. При этом, заметьте, никому из них и в голову не придет, что та же женщина, к примеру, водитель экстра-класса. — Так я вам позвоню?

— Нет, так не пойдет. Я вовсе не хочу, чтобы вы в стрессовом состоянии колесили по городу. Несчастных случаев на дорогах Москвы хватает и без вас. В общем, так: если хотите получить от меня информацию, поезжайте домой немедленно и ждите моего звонка. Все, спорить бесполезно.

Услышав короткие гудки, я подпрыгнула от злости и минуты две обзывала Полевичека самыми обидными ругательствами, которые смогла припомнить, а выпустив пар, набрала номер Марка. Он не дал мне и рта раскрыть.

— Варвара? Слушай меня внимательно. Вероника ни с кем из нас не контактировала. Надеюсь, ты догадалась взять ее машину?

— Да, но… — Я сказал: слушай! Сейчас ты заедешь за Лешей и, никуда не сворачивая, поедешь домой. Мы с Прошкой — тоже, на такси. Поговорим на месте.

— Подожди… — Все, пока.

«Да что они все себе позволяют! — кипела я, усаживаясь за руль „шевроле“. — Кто я им, чтобы отдавать мне приказы и швырять трубку!» Но, хоть я и зареклась обращаться в трудную минуту к друзьям, по правде говоря, после разговора с Марком на душе у меня полегчало.

Глава 7

В четвертом часу ночи Марк, Прошка и Леша расселись за столом в моей кухоньке. Я зажгла плиту, сняла с полки кофейник, налила в него воды из пластиковой бутылки и поставила на конфорку.

— Все будут кофе? Или чайник тоже поставить?

— Не надо, — решил за всех Марк. — Не отвлекайся на пустяки. Мы ждем объяснений.

— Чай — это не пустяки! — заявил Прошка, ныряя в холодильник. — Варвара, а где рулет, который я принес в пятницу? Я же помню, утром оставалось еще, наверное, с полкило. Неужели ты все слопала?

— Полкило? — возмутилась я. — Полкило там было разве что до твоего завтрака. А после тебя остался вот такусенький кусочек. Я отдала его Шейле… — Мой рулет! Этому чудовищу! Этой кошмарной твари! Этой Собаке Баскервиллей!

— Это ты — чудовище и кошмарная тварь, а Шейла — очень милая, благовоспитанная собака, и к Баскервиллям не имеет никакого отношения.

— Милая?! Благовоспитанная?!!

— Вы что, совсем с ума сошли? — взорвался Марк. — По-вашему, мы примчались сюда среди ночи обсуждать участь Прошкиного рулета и достоинства окрестных шавок?

— Шейла — не шавка, — обиделась я.

— Да уж, Марк, это ты загнул! — решительно поддержал меня Прошка. Назвать шавкой это порождение ночного кошмара с кроваво-красными глазами и пастью… — Слушай, может, хватит? — неожиданно заговорил из своего уголка Леша. Давно ко всему привыкший, он, как правило, на наши склоки не реагирует, но, видимо, предрассветная рань — не самое удачное время для испытания даже его могучего терпения. — Варька, оставь чайник в покое. Давай сначала разберемся с этим ЧП.

— Ну уж нет! — взвился Прошка. — Без чая или кофе я ни с чем разбираться не буду. Мы бы давно уже померли с голоду, если бы отказывались от еды и питья всякий раз, когда с Варварой случается очередная история. ЧП на завтрак, ЧП на обед, ЧП на ужин, и так триста шестьдесят пять дней в году! Меня такое меню не устраивает. Если уж мы обречены на участие в этой безумной чехарде, давайте сочетать приятное с неизбежным. Не хватало еще отказывать себе в маленьких невинных удовольствиях!

— Как-как ты сказал? — Марк, до сей минуты горевший желанием послушать меня, казалось, напрочь забыл о своем намерении. — Маленькое невинное удовольствие? Я не ослышался? Учитывая количество снеди, которое ты поглощаешь в процессе так называемого чаепития, эпитеты «маленькое» и «невинное» последнее, что может прийти в голову.

Прошка втянул в себя воздух, надулся, как жаба, но тут я разлила по чашкам кофе и тем самым подавила в зародыше скандал, который вот-вот должен был разразиться.

— Пейте, пока не остыл.

Все потянулись за чашками и на минуту-другую установилась тишина, нарушаемая только звуками шумного прихлебывания, а потом Марк, который не пьет горячего, снова потребовал от меня отчета.

Я немного замялась, не зная, с чего начать. Нужно ли рассказывать об испорченных тормозах «Запорожца», о том, как меня пытались столкнуть с лестницы, или это не имеет отношения к событиям минувшего вечера? После минутного раздумья я решила выложить все. На данный момент невозможно сказать определенно, что важно, а что — нет. Если уж я рассчитываю на помощь друзей, то не имею права утаивать от них информацию. Пусть сами решают, какое она имеет значение.