Испытание любовью

Оглавление

— Значит, по-твоему, он хочет обчистить меня до последнего цента? — Грейс сухо рассмеялась. — Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Тебе самой не смешно?

— Перестань! Нам надоели твои выходки. О чем ты только думала?

— Довольно, Фиона. Закрой рот и послушай меня. Мне тридцать шесть лет, и я не намерена испрашивать у кого бы то ни было разрешения на каждый свой шаг. Я сама выбираю, как мне жить и что делать. Кроме того, если бы ты знала Габриэля Санчеса, то не задавала бы идиотских вопросов.

— Если бы я его знала! — Фиона сбавила обороты. — Но я же не знаю. В этом-то все и дело. Его никто не знает. Да, я посоветовала тебе начать встречаться с кем-нибудь, но кто же мог представить, что ты позволишь окрутить себя первому встречному!

— Это смешно. Тебя послушать, так выходит, что я прямо-таки навязалась ему.

— Именно так это и выглядит со стороны. Да что с тобой, сестренка? Боишься, что состаришься в одиночестве? Боишься, что останешься без мужчины? Если так, то почему не обратиться в бюро знакомств? Тебе подыскали бы подходящую пару, а не какого-то авантюриста с улицы.

Грейс попыталась возразить, но обнаружила, что не может произнести ни слова: грудь словно сдавило обручем. Фиона, сама того не подозревая, задела за живое. Неужели ее действительно пугала возможная одинокая старость? Неужели она подсознательно боялась остаться без поддержки и опоры? Обманывать себя не имело смысла — да, такая мысль мелькала у нее в голове. Но ведь она вышла замуж за Габриэля совсем по другой причине: ради того, чтобы помочь ему и Стефани. У нее не было никаких планов относительно настоящего брака. Ему всего тридцать с небольшим. Ей… К тому же, как известно, женщины раньше теряют привлекательность, раньше стареют. Придет время, и ему захочется жениться на молоденькой или, по крайней мере, ровеснице и создать настоящую семью. Боже, да у нее, возможно, и детей-то уже не будет!

Видя, как напряглось лицо Грейс, Фиона обняла ее за плечи.

— Прости, сестренка. Я просто беспокоюсь. Мама рассказала, и… Ты же знаешь маму. Он… он не пытался?..

— Ты хочешь знать, не пытался ли он забраться ко мне в постель?

Фиона покраснела, как будто ее уличили в чем-то неприличном.

— Так вот, запомни, в этом смысле он меня совершенно не интересует, — продолжила Грейс. — Я уже объяснила маме, что речь идет исключительно о деловом сотрудничестве.

— Поверю, когда сама его увижу. Ты можешь нас познакомить? Как, ты сказала, его зовут?

— Габриэль. Габриэль Санчес. — Грейс осторожно перевела дыхание. — Если хочешь, приходи в субботу. Номер телефона и адрес есть у мамы.

— В субботу? Хорошо, я приду. И все же ты будь осторожна, сестренка. Если что понадобится, всегда можешь рассчитывать на меня.

— Грейс, тебя что-то тревожит? Ты сегодня такая… задумчивая.

Ресторан, куда Габриэль привел ее на ланч, специализировался на блюдах из морепродуктов, и в маленьком зале витали соблазнительнейшие ароматы, а на огромном блюде красовались только что приготовленные лобстеры. Но ни запахи, способные вызвать слюноотделение у любого гурмана, ни негромкая музыка, лившаяся из невидимых динамиков, ни изысканный интерьер, над созданием которого немало потрудился дизайнер, не могли развеять мрачные мысли, одолевавшие Грейс.

— Извини, Габриэль. — Она виновато улыбнулась. — Просто так много всяких дел…

— Ты довольна нашей работой?

— Конечно! К нам уже обратились несколько киностудий с Восточного побережья. На следующей неделе Кэтрин летит в Нью-Йорк. Похоже, нам удалось их заинтересовать. Вот только…

— Что?

— Деньги, Габриэль. Мы потратили уйму денег. Да, офис будет выглядеть совсем по-другому, но… В общем, я настаиваю на том, чтобы составить график погашения кредитов.

— Послушай, мы уже говорили на эту тему. Я всего лишь выполняю свои обязательства. Деньги твои, и ты можешь тратить их так, как сочтешь целесообразным. Вопрос закрыт.

— Нет, Габриэль, не закрыт. Я не успокоюсь, пока мы не договоримся об условиях и сроках возврата. И, пожалуйста, отнесись к моим словам серьезно.

Он со вздохом отложил вилку.

— Для меня уже ясно, что тебе очень трудно принять любого рода помощь. Но, по-моему, быть слишком независимой не очень-то хорошо.

Задетая его твердым, даже строгим тоном, Грейс вызывающе вскинула голову.

— В моей стране принято поощрять женщин в их стремлении к независимости и карьерному росту. Женщина имеет полное право сама определять, что ей делать со своей жизнью. Мужской диктат — пережиток прошлого.

Она не без удовольствия отметила, как полыхнули глаза Габриэля, а уголки рта поползли вниз.

— Вот как? И ты считаешь великим достижением то, что, строя карьеру, добиваясь успехов в бизнесе, женщина обходится без брака и семьи? На мой взгляд, она обрекает себя на одиночество. Это очень опасно.

— Если ты имеешь в виду меня, то ошибаешься! Мне нравится то, что я делаю, и мне нравится моя жизнь! Я не нуждаюсь в каких-то других стимулах. И я никогда не чувствовала себя одинокой!

Атмосфера явно накалилась, и, хотя оба ощущали это, ни один не желал отступать.

— Прости, но я думаю, что тебе нужно много большее, чем только работа. Природа создала мужчину и женщину так, чтобы они были вместе. Если ты так дорожишь своей независимостью, так боишься ее потерять, это еще не причина, чтобы избегать естественных человеческих отношений. Умная женщина позволяет мужчине думать, что все решает он, тогда как на самом деле бразды правления принадлежат ей.