«Гран-при» для убийцы

Оглавление

— Пассажиры, проходящие через депутатскую комнату, имеют досмотр? — уточнил Мовсаев.

— Да. Абсолютно все. У нас очень строгие правила безопасности. Все без исключения лица, проходящие к самолетам, досматриваются нашей службой безопасности.

— Исключения бывают?

— Нет. Только если летит президент страны или премьер. Но для них есть специальный аэропорт во Внукове.

— Это мы знаем. Значит, все люди, проходящие к самолету, подлежат досмотру. А их багаж?

— Я же сказал, мы не делаем никаких исключений.

— У заместителя председателя комитета мог быть дипломатический паспорт.

В этом случае вы его все равно будете досматривать?

— У нас инструкция, — нахмурился Тавроцкий, — никаких исключений. Даже послы, которые идут со своим багажом к самолету, подлежат досмотру.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул Мовсаев.

В этот момент в комнату вошла миловидная светловолосая девушка в голубой форме. Это была сотрудница таможни, которая работала в депутатской комнате девятнадцатого марта.

— Добрый день, — поздоровался Мовсаев, — садитесь, пожалуйста.

Девушка испуганно кивнула и села на краешек стула.

— Как вас зовут? — спросил Мовсаев.

— Света, — нерешительно представилась девушка.

— Успокойтесь, — посоветовал полковник, — скажите. Света, это вы дежурили утром девятнадцатого марта в зале для официальных делегаций?

— Да, — кивнула девушка.

— Вы можете вспомнить, кто именно проходил через зал в это утро?

— У нас за смену бывает человек пятьдесят-сто, — нерешительно произнесла девушка. — Если бы вы сообщили мне рейс…

— На Баку, рейс Аэрофлота. Двое мужчин, из которых один был турецкий гражданин. Вы их досматривали?

— Нет, не помню. Но если у них были дипломатические паспорта, то мы не осматриваем багаж. Только служба безопасности.

— А у них были дипломатические паспорта?

— Я не знаю. Но у нас все записано.

— Вы можете проверить?

— Я сейчас позвоню, — пролепетала вконец испуганная девушка. Она была уверена, что допустила какую-то оплошность.

Мовсаев подвинул к ней телефон, и девушка быстро схватила трубку, словно в ней было ее спасение. Набрав несколько цифр, она попросила проверить данные за девятнадцатое марта, рейс на Баку.

Потом посмотрела на Мовсаева.

— Какой рейс? Отсюда вылетают самолеты двух авиакомпаний. Аэрофлот и «Трансаэро».

— Аэрофлот, — подсказал полковник. Девушка передала название компании и через несколько секунд кивнула.

— Да, — сказала она, — у одного был дипломатический паспорт. У Сабирова. А второй заполнял декларацию, как обычные пассажиры.

— Но его багаж все равно проверялся? — настаивал Мовсаев.

— Да, конечно. Но уже службой безопасности. Иначе их не пропускают на рейс.

— Больше вы ничего не можете вспомнить?

— Нет ничего, — произнесла девушка.

— Можете идти, — разрешил Мовсаев. Девушка медленно поднялась, взглянула на полковника, словно решая, что еще ей сказать, потом так же медленно кивнула и вышла из комнаты.

— Нам нужно искать в городе, — убежденно сказал Никитин.

— Видимо, да, — согласился Мовсаев, — ясно только одно: догадка Дронго подтвердилась. Натиг Кур действительно прилетел в Москву и улетел отсюда через один день. Но зачем он сюда прилетал?

И словно в ответ на его вопрос дверь чуть скрипнула. На пороге стояла та же девушка в голубой форме.

— У вас есть какие-то вопросы? — спросил Тавроцкий.

— Я вспомнила, — сказала она, робко входя в комнату, — у них было три ящика багажа. Мы хотели досмотреть, но Сабиров сказал, что это его багаж, и ящики пронесли в самолет без досмотра.

— Как это «без досмотра»? — нервно спросил Никитин. — Вы же сказали, что ничего без досмотра не проходит, — обратился он к Тавроцкому.

— Досмотр проходят только багаж и ручная кладь пассажиров, которые они берут с собой в самолет, — пояснил Тавроцкий, — и сами пассажиры. Но за багаж, который они сдают в багажное отделение самолета и не берут с собой, наша служба безопасности ответственности не несет.

— И таможня не досматривает? — уточнил Мовсаев.

— Нет, — объяснила девушка, — если багаж у владельца дипломатического паспорта, то мы его не досматриваем.

— Значит, багаж этих двоих пассажиров прошел в самолет без досмотра? — прикусил губу Никитин.

— Да, — кивнул Тавроцкий.

Мовсаев переглянулся с Никитиным. Очевидно, обоим пришла в голову одна и та же мысль. Получалось, что именно за этим багажом так срочно стремился в Москву Натиг Кур.

— Черт побери! — выругался Мовсаев. — Неужели мы опять опоздали?

Тегеран. 1 апреля 1997 года

Человек, который никогда не был на волосок от смерти, не сможет понять это ощущение последнего шага перед уходом в небытие. В этот момент испытываешь даже не страх, а какое-то оцепенение, словно последний шаг от тебя уже не зависит. И тебе все равно, в какую сторону будет сделан этот шаг. Находясь на разделительной линии между жизнью и смертью, трудно быть сознательным до конца.

И уж тем более делать резкие движения в большой кабине лифта, когда в трех метрах от тебя стоит профессиональный убийца.

Дронго иногда думал, что такое может случиться, но никогда не предполагал, что это случится именно в Тегеране, в одном из самых закрытых городов мира.

Убийце что-то мешало. Он медлил нажать на курок. Он словно чего-то ждал. Потом недоверчиво повертел головой, прислушиваясь к шуму. Дронго не понимал, почему он медлит. Он всматривался в жесткие черты небритого лица.