|
Оценить:
|
Приключения желтого чемоданчика (сборник)
- Предыдущая
- 36/112
- Следующая
36
Тут карету потряс такой удар грома, что стекла задребезжали, а лошади, сделав длинный скачок, понеслись стрелой. В то же мгновение Облако разделилось на тысячу маленьких кусочков.
Карета наполнилась громким жужжанием – Облако превратилось в тысячу пчел. Главный советник Слыш в ужасе замахал руками. Но, как известно, это самый наихудший способ спасения от пчел. Пчелы набросились на него со всех сторон. Пять пчел ужалили его в нос, семь – в лоб и несчетное количество – в щеки и шею. Эти пчелы жалили пребольно.
К тому же, надо добавить, это были не совсем обыкновенные пчелиные укусы. От этих укусов Слыша начало просто подкидывать на подушках. Слыш весь с ног до головы затрясся мельчайшей дрожью.
Дело в том, что у каждой пчелы вместо жала была крошечная молния – Облако разделило свою молнию на тысячу частей.
Пчелы, зловеще жужжа, кружились вокруг Слыша и с особым удовольствием жалили его знаменитые уши. Слыш метался, вскрикивая, подскакивал, хватался руками то за нос, то за ухо…
Наконец, не выдержав, он распахнул дверцу кареты. Пчелиный рой не спеша, с торжественным гудением вылетел наружу.
Слыш от ярости так заскрежетал зубами, что кучер натянул вожжи и обернулся, решив, что произошла какая-то крупная поломка: по крайней мере отскочило колесо или сломалась ось.
Между тем пчелиный рой преспокойно летел над крышами.
– Поворачивай! За ним! Вдогонку! – прошептал Слыш.
Но улица была слишком узкой, и карета, став поперек, застряла – ни взад ни вперед. Слыш в бешенстве кусал себе ногти, пальцы, руки, глядя вслед Облаку.
Теперь это уже не был пчелиный рой – пчелы слились во что-то одно длинное и очень знакомое. Слыш узнал себя. Он узнал свои оттопыренные уши, свои ноги. Ноги были тощие, костлявые, в больших бледно-розовых калошах.
Глава 17
Художник Вермильон знакомится с жабой Розиттой
Облако прилетело домой тихое, присмиревшее. Послушно, без всяких капризов улеглось под кроватью.
«Вот всегда так: нашумит, а потом самому стыдно. Чувствует, что виновато», – подумала Лоскутик, вспоминая, как разозлилось Облако, подслушав ее разговор с Сажей.
Но Лоскутик не знала, Облако мучило совсем не это.
– На кого ты сегодня похоже, что-то не пойму, – спросила она, свесившись с кровати и приподнимая край одеяла. – Где только ты такие уши раздобыло? Не знаю, с кем сегодня ты виделось, но только сразу скажу: с кем-то очень злым и противным.
Облако не ответило, повернулось к Лоскутику спиной, подтянуло коленки к подбородку.
– Ничего не случилось? – забеспокоилась Лоскутик. – Здорово ли ты? Что-то ты очень розовое?
– Нет, нет, спи, – вздохнуло Облако.
Лоскутик стала уже засыпать, как вдруг в открытое окно влетела летучая мышь. Начала летать по комнате, чертить в воздухе острые треугольники. Поискала, за что бы ухватиться, чтобы повиснуть вниз головой, не нашла ничего подходящего и вдруг вцепилась Лоскутику в волосы.
Лоскутик осторожно, чтобы не сделать ей больно, разжала холодные лапки, стащила летучую мышь с головы. Летучая мышь перелетела на шкаф, обиженно пискнула – видимо, ей больше нравилось сидеть, вцепившись девочке в волосы.
Облако нехотя вылезло из-под кровати.
«Ни-пи-пи-ти-ти-ти! – тоненько заскрипела летучая мышь, как маленький ящик, который то выдвигают, то задвигают. – Ти-пи-пи-пи! Ни-ти-ти-ти!..»
Облако с досады даже беззвучно топнуло ногой в большой калоше.
– Тьфу ты! Ну не жаба, а сыщик. Откуда она узнала?
Летучая мышь покачала головой, слетела со шкафа, начертила в воздухе еще один треугольник и скрылась в окне.
– Что, что узнала? – встревожилась Лоскутик. – Ты о чем?
– Вот пристала, как туман к болоту! – огрызнулось Облако. – Собирайся, пойдем к жабе Розитте.
Лоскутик и Облако на цыпочках прошли мимо комнаты Барбацуцы. Барбацуца во сне стонала и вскрикивала: «Вулкан извергается! Спасайтесь! Бегите! Из него течет манная каша! О!.. Сколько манной каши!.. Она зальет весь город, всю землю!..»
Барбацуце и во сне не давала покоя манная каша.
– Знаешь что, – сказало Облако, когда они очутились на улице, – давай зайдем за Вермильоном. Он давно просил познакомить его с жабой Розиттой. – Облако вздохнуло и добавило что-то уже совсем непонятное: – Может, при нем она не будет меня так… Постесняется все-таки…
Лоскутик не стала его расспрашивать. Она и так видела, что Облако чем-то расстроено.
Они подошли к домику Вермильона. Рука Облака начала вытягиваться, удлиняться, без труда дотянулась до окна Вермильона, хотя он жил на самом верхнем этаже, под крышей. Заспанный Вермильон выглянул в окно, увидел Лоскутика и Облако, радостно закивал.
Через минуту он был уже на улице.
Они пошли по пустынным ночным улицам к королевскому парку. Вспугнутая их ногами пыль поднималась столбами, как будто хотела достать до луны.
Бульдоги, сторожившие парк, еще издали заметили Облако. Они низко опустили головы, а задними лапами и хвостами станцевали танец полной покорности. После этого они, скромно глядя в сторону, удалились, делая вид, что ничего не видят и не слышат. Не понадобился даже талантливый носовой платок.
Жаба Розитта, как всегда, сидела на каменной скамейке и тяжело дышала от старости.
«Какая поразительная жаба! – восхитился художник Вермильон. – Какая мудрость, какая сдержанность во всем! Надо обязательно написать ее портрет. Да, да! Я написал бы ее в профиль, освещенную луной. К сожалению, это невозможно. Нет денег, чтобы купить краски…»
- Предыдущая
- 36/112
- Следующая
