|
Оценить:
|
Приключения желтого чемоданчика (сборник)
- Предыдущая
- 49/112
- Следующая
49
Но разве кружкой воды можно потушить пылающий город?
Глава 27
Молния старой бабки Грозовой Тучи
– Ха-ха-ха! – загремела Барбацуца. – Гляньте-ка на Слыша! Сейчас он уползет под карету!
Все посмотрели на Слыша. Слыш, прислонившись спиной к карете, сползал вниз. Он присел на корточки, съежился так, что его лицо очутилось между поднятых колен.
Он смотрел вверх с ужасом, яростью и изумлением. И тут только люди увидели, как потемнело небо над их головами. Как будто вдруг, внезапно наступил вечер.
На город наползала темная, тяжелая туча, волоча лиловые лохмотья по крышам домов. Внутри ее что-то мрачно погромыхивало, будто она тащила за собой сундуки, набитые медной посудой, встряхивала их и стукала друг о друга.
– Остановить! Прекратить! Запретить! – во весь голос закричал Слыш.
И хотя он кричал первый раз в жизни, его никто не услышал.
– Капелька! – зазвенел вдруг детский голосок. – Мама, мне на нос с неба упала капелька.
И тут будто кто опрокинул большое, во все небо, ведро. Потоки воды с шумом, плеском полились на пылающий город.
– Ах ты, негодное Облако! Вечно от тебя нет покоя старой бабке! – раздался рокочущий, грохочущий голос откуда-то сверху.
И вдруг сверкнула яркая молния. На миг она остановилась в небе, как серебряное дерево. Все осветилось дрожащим, мерцающим светом. Молния вонзилась прямо в острую кровлю дворца. А вслед за ней огромная сизая рука кинула в окно дворца пригоршню шаровых молний, горящих, как круглые лампы.
Вскрикнули все люди на площади, схватились за руки, чтобы удержаться на ногах.
Главная башня дворца покачнулась, наклонилась и рухнула. Гул прокатился по земле. И все увидели, как из груды развалин вырвался светлый фонтан воды и поднялся до самой тучи. Это бил в небо освобожденный Великий Источник.
Грохот смешался с треском и криками. И сейчас же ливень хлынул с новой силой. Вода пригнула книзу языки пламени. Огонь шипел, извивался, корчился, прятался в густых клубах дыма. Но вода настигала его, сбивала с крыш, с мокрых бревен до тех пор, пока нигде не осталось ни одного красного уголька.
Тут дождь пошел еще веселее.
Люди выскакивали из домов. Они протягивали вверх руки, и вода сбегала по их рукам до самых плеч. Седые старики выходили из дверей. Они вспоминали детство, и дождь смывал слезы с их щек.
Ребятишки запрыгали по лужам, поднимая фонтаны брызг. Можно было подумать, что дождь идет сверху и снизу, с земли. Мокрые голуби, кружа над домами, взмахами крыльев разогнали дым.
И тут все увидели, что на площади нет ни главного советника Слыша, ни начальника королевской стражи, ни главного тюремщика, ни солдат. Можно было подумать, что потоки дождя смыли этих злых людей, как дождь смывает с мостовой мусор и грязь.
И правда, больше никто и никогда их не видел. Видно, великий ливень так их напугал, что они убежали невесть в какие дальние страны и уже не посмели вернуться.
Дождь неплохо отмыл маленького трубочиста. Оказалось, что волосы и брови у него совсем белые, даже мокрые они были светлыми.
– Ах ты, дрянь такая! – набросилась Барбацуца на Лоскутика. – Спалила-таки свое платье! Добилась своего! Придется покупать тебе новое.
Но Лоскутик только крепко прижалась к Барбацуце и поцеловала ее в закопченную щеку.
– Вот тебе! Вот тебе! – послышался гулкий, катящийся по земле голос.
Сквозь падающий дождь все разглядели старую бабку Грозовую Тучу, которая таскала за ухо бедное Облако. Она дергала его из стороны в сторону:
– Будешь еще не слушаться старую бабку? Будешь летать куда не следует? А как надо, голубей за мной посылаешь?! «Помогай, старая бабушка, выручай!» А?!
Облако с отчаянными воплями приплясывало на одной ноге.
– Отпусти его! Сейчас же отпусти! – закричала Барбацуца, подпрыгивая изо всех сил и тыча кулаками вверх. – Вы все бессовестные! Бросили нас, не прилетали! Только оно помогло нам! Так что нечего трепать ему уши!
Видимо, слова Барбацуцы произвели впечатление на старую бабку Грозовую Тучу, она, ворча и сердито клубясь, отпустило Облако.
Облако, потирая ухо, которое стало больше колеса, бросилось к Лоскутику.
– Какое поразительное лицо у вашей уважаемой бабушки! – с восхищением сказал Вермильон Облаку. – О, если бы она согласилась мне позировать… С каким наслаждением я написал бы ее портрет!
Между тем толпа окружила наших друзей. Люди подняли их на плечи и понесли. Барбацуца брыкалась, как могла, и молотила кулаками по чьим-то головам. Но старый оружейник шепнул ей:
– Тише, тише, дорогая Барбацуца! Разве ты забыла, что я сватался за тебя пятьдесят лет назад? А когда ты мне отказала, я так и не женился.
Барбацуца съездила его по затылку, но брыкаться все-таки перестала.
Пять оружейников, три ткача, семь пекарей и мастер зонтиков бережно понесли невесомое Облако. Здоровенный кузнец посадил на одно плечо Сажу, а на другое – Лоскутика.
И только жаба Розитта попросила оставить ее в луже и дать ей хоть немного прийти в себя и отдышаться.
– Мне хочется немного отдохнуть от суматохи и подумать о вечности… – заявила она. – О том, как из икринки получается головастик, как он превращается в лягушку и все идет своим чередом. А потом я прискачу на ваш праздник.
А дождь все шел и шел. Все промокли до нитки, но никто не хотел, чтобы он кончался. На площади Одинокой Коровы под дождем танцевал Один-Единственный Нищий, а в мастерской Великого Часовщика звонили от радости все его умные часы.
- Предыдущая
- 49/112
- Следующая
