Дело чести или «Звезда Бенгалии»

Оглавление

— Позвольте, позвольте! — я взял записную книжку. — Да тут же все мои гренадёры!!! И приглашены на послезавтра. Вы хотите сказать, что я пришел не в тот день?

— Вы думаете совсем не о том, Важин! Вам пришло приглашение, в котором было сказано: девятнадцатое, в три часа дня. Вы и пришли девятнадцатого в три часа дня. Дело в другом. Получается, что если бы всё шло как обычно, вы должны были быть приглашены на двадцать первое. И я вас спрашиваю, Важин, неужели же это случайность, что в приглашении была написана другая дата. После того, как Дуняша показала мне списки, и после того, как я примчался домой и, просмотрев ваши фотографии с прошлых вечеров, убедился, что всегда в один день приглашаются все офицеры одних полков, я считаю, что дата в вашем приглашении была изменена умышленно.

— Вы знаете, на балу я тоже отметил, что в этот раз из нашего полка только я и Федот Олсуфьев, но я не придал этому значения. Я не понимаю, какой смысл менять даты? Кто это мог сделать? Как? Когда? Зачем?

— Великолепно. Вы задали вопросы, ответив на которые, мы решим все наши проблемы.

— Вы думаете, это как-то связанно с кражей алмаза?

— Я уверен. На бал прибывает представитель императорского дома, который дарит фонду редчайший алмаз. Это первое. В этот же день алмаз похищают, а ведь Бехтерев мог прийти и на следующий день, и через день, ведь все это время алмаз должен был демонстрироваться на пьедестале. Это второе. Двое офицеров, вы и Олсуфьев, в этот же день получают приглашения на бал, хотя должны были прийти через день. Это третье. Эти совпадения просто не могут быть чистой случайностью.

Я задумался.

— Если предположить, что это не случайность, тогда значит…

— Тогда значит, — закончил мою фразу Кромов, — что дату в вашем приглашении проставил похититель, или он выкрал и уничтожил настоящее приглашение и изготовил подделку. Но, я думаю, самое вероятное то, что у него были все возможности проставить нужную ему дату в оригинале.

— Но зачем ему это было нужно?

— Вот тут-то мы подходим к самому интересному выводу. Получается так, мой друг, что ваше присутствие на балу было ему необходимо для похищения алмаза.

Глава 14

Не в силах произнести ни слова в ответ на это утверждение моего товарища, я лишь безмолвно воззрился на него.

— Зачем? — наконец выдавил из себя я.

В ответ Кромов развёл руками.

— Не знаю. И надеюсь узнать от вас.

— Вы же не считаете, что я каким-то образом причастен…

— Конечно, нет! Давайте подумаем. Если мое предположение верно, а я уверен, что это так, то у нас есть два пути для поиска разгадки. Во-первых, надо понять, кто из наших подозреваемых имел возможность поменять или вписать дату в приглашение, и второе — что вы или Федот Олсуфьев могли сделать, или сделали, необходимое для осуществления планов преступника. Начнём с приглашения. Оно у вас собой?

Я вынул из внутреннего кармана лист плотной бумаги, на котором был напечатан текст, и протянул его Кромову.

— Так-так. Большая часть текста напечатана в типографии, от руки заполняется только имя гостя, дата, и внизу ставит подпись князь Вышатов. Вписать нужную дату, подделав почерк, несложно. Но подпись, видимо, принадлежит князю? — спросил меня Кромов.

— Подпись князья. Я несколько раз видел его подпись на разных документах и могу утверждать, что подпись не подделана.

— Значит, дату мог вписать только он сам?

— Нет. Я знаю, что он только подписывает уже заполненные приглашения. Необходимое количество заказывают в типографии, кто-либо заполняет имена и даты, и их отдают ему на подпись.

— Вполне разумно. И как вы думаете, чья обязанность заполнять приглашения? Скорее всего, секретаря Ипполита, также весьма вероятно, что это может делать Брюсов, больше некому. Значит, с остальных, с высокой долей вероятности, мы можем снять подозрения. Правда, служанки Дарья и Дуняша тоже могли каким-то образом вставить нужную дату, но это маловероятно. Пойдём далее! С Ипполита также с высокой долей вероятности можно снять подозрение, он ведь оказал Бехтереву самое энергичное сопротивление, и, если бы добился своего, то кражи вообще не было бы! Проще всего это сделать самому князю Вышатову, но, с какой стороны я не посмотрю на это дело, я не могу найти причины, по которой он был бы заинтересован в кражи алмаза сам у себя. Здесь я согласен с вами, Важин, князь тут только потерпевшая сторона. Значит, остаётся Брюсов! Он становится нашим главным подозреваемым!!!

Я слегка кашлянул.

— Что такое, Важин?

— Извините, но Брюсов не единственный подозреваемый.

— Почему?

— Я в курсе того, как распространяются приглашения на балы фонда.

— И как же?

— Часть приглашений действительно заполняется кем-то из служащих во дворце, а часть раздаётся офицерам из тех, кто активно участвует в работе фонда, ведь приглашений сотни, и их заполняют в клубе, причем, насколько я знаю, не только в нашем. Однажды я сам заполнял часть приглашений по просьбе Дормидонтова.

Кромов разочаровано откинулся на спинку кресла.

— Дормидонтов в этом участвует всегда?

— Конечно. Ведь в фонде он, по сути, правая рука его превосходительства.

— Значит, это мог сделать и сам Дормидонтов, и тот, кому он мог перепоручить это дело, то есть и Уваров, и Гриневский, и Олсуфьев.

— Но у Олсуфьева в приглашении тоже стояло девятнадцатое число.

— И что это доказывает? Если похититель он, то ему и нужно было, чтобы у него в приглашении стояло девятнадцатое, ведь он должен был взять алмаз из тайника в шкатулке. И потом, давайте будем точны с теми фактами, которыми мы располагаем. Мы знаем, какая дата стояла у вас в приглашении, а про Федота мы знаем только то, что он пришёл девятнадцатого на бал, и Брюсов его впустил, а уж какое число стояло в его приглашении, на данный момент, мы знать не можем.