Идеальная невеста

Оглавление

Все обиды, вся досада, что до сих пор копились в душе Сильвии, разом вырвались наружу.

— Да неужто? Ты все сам решишь, вот оно как? А мне, значит, право выбора вообще не предоставляется? Ну что ж, как скажешь. Я могу вообще уйти.

Но как трудно оказалось сделать шаг назад, заставить ноги оторваться от земли и унести ее прочь от Винсента в некотором подобии исполненного достоинства отступления. Все равно что вырваться из заколдованного круга…

— Нет!

Винсент стиснул ее запястье и рывком повернул лицом к себе, да так, что Сильвия едва не упала. А он придвинулся ближе и на миг ослабил хватку, но только затем, чтобы надежнее «зафиксировать» жертву. Сильные руки обхватили ее за талию, и Сильвия инстинктивно уперлась ладонями в грудь Винсента.

— Не играй со мной! — воскликнула она с неизбывной мукой.

Серые глаза вызывающе сверкнули в ответ.

— По-твоему, это игра? — хрипло осведомился Винсент. — По-твоему, то, что происходило между нами на танцевальной площадке, напоминает игру?

Сопротивление ее ослабло точно по волшебству. Сила его чувства вновь подчинила себе молодую женщину, мгновенно воскресив все ее сокровенные желания, и насущная, первобытная жажда властно потребовала от нее действий. Тесных объятий было уже недостаточно. Объятия лишь распаляют и дразнят, а дальше что?..

Одной рукой Винсент крепче прижал ее к себе, а второй погладил по лицу, осторожно убрал со лба иссиня-черный локон, проследил линию губ. А затем пальцы его скользнули по подбородку к шее и утонули в густых волосах… Дурманящие прикосновения гипнотизировали и завораживали, напрочь лишая молодую женщину возможности рассуждать здраво. Горькая обида исчезла. Теперь Сильвию переполняли совсем иные чувства и нетерпеливое ожидание большего…

— Не могу иначе, — прошептал Винсент. Голос его срывался от волнения, а грудь бурно вздымалась от неровного и хриплого дыхания.

А в следующий миг последовал поцелуй — жадный, стремительный, точно страсть, обуревающая обоих, наконец-то вырвалась на свободу. Вихрь прикосновений и нежных ласк, пылкий натиск, сводящий на нет любые запреты… Оба самозабвенно дарили и принимали, что неотвратимо перетекало в ощущение слияния.

Не помня себя от счастья, Сильвия обхватила ладонями его лицо, привлекая ближе к себе. Она прогнулась, наслаждаясь ощущением его напрягшегося мужского естества, стремясь утолить ненасытное желание. Все ее существо требовало близости еще более полной.

Винсент отстранился, прервав поцелуй, и потерся щекой о ее волосы, стараясь отдышаться. Но он по-прежнему сжимал Сильвию в объятиях, как если бы сама мысль о том, чтобы отпустить ее, казалась ему невыносимой.

— Поверь мне, Сильвия… это не игра, — глухо произнес он. — Но придется остановиться, потому что так несправедливо, нечестно…

Поток лихорадочных слов тек мимо ее сознания, занятого сейчас иными, куда более важными, вещами. Лишь только после того, как Винсент разжал руки и расправил плечи, осторожно высвобождаясь из ее объятий, до молодой женщины запоздало дошел смысл его речей.

«Остановиться»?

«Нечестно»?

Винсент уронил руки и отступил на шаг, глядя на нее встревоженно и виновато. Лишившись надежной опоры, Сильвия покачнулась и инстинктивно схватилась за спинку скамейки, чтобы не упасть. Голова у нее шла кругом от пережитого, перед глазами все плыло. Волной накатил озноб, а вместе с ним пришло ощущение невосполнимой утраты. Сильвия задрожала всем телом.

Она отрешенно смотрела перед собой, не понимая, как тут можно остановиться, да и зачем. В груди словно образовалась пустота: все надежды были жестоко обращены в прах, мир грез разлетелся на мелкие острые осколки.

Кто знает, что Винсент прочел в ее взгляде: неизбывную обиду отвергнутой? Боль опустошенного сердца? Правду, принять которую был еще не готов?

Он нахмурился и проворчал себе под нос:

— Прости…

Простить?

Это стало последней каплей.

Чувство собственного достоинства дало ей силы повернуться и пойти прочь — слепо, не различая дороги, — лишь бы оказаться как можно дальше от Винсента и его унижающих извинений. Но вот впереди замаячила лестница, и Сильвия сосредоточила на ней свой взгляд.

В истерзанном сознании возник спасительный образ дочери. Эстрелла настоящая. Эстрелла воплощает в себе реальность. Маленькая дочурка любит ее безоглядно, безо всяких ограничений и условий.

А ведь между любовью и сексуальным влечением — огромная разница, просто-таки бездонная пропасть!

Лучше вернуться к Эстрелле.

6

Тони Локхарт похлопал по плечу очередного партнера Оливетт, и та возликовала.

— Моя очередь, приятель, — протянул певец, многозначительно изогнув бровь. — На правах старого друга.

Роскошная блондинка так и прыснула. Дружбу их следовало бы назвать скорее «интимной», чем «старой».

— Ты ведь меня извинишь, Боб? — улыбнулась она партнеру. — Спасибо за чудесный танец.

— Тебе спасибо, — ответил молодой человек. — Надеюсь, не в последний раз?

Эти слова должен был бы сказать ей Винсент, вместо того чтобы обжиматься на танцплощадке со своей артисточкой. Но душка Тони — замена вполне достойная. Оливетт одарила его обжигающим взглядом, таящим в себе все мыслимые и немыслимые обещания. Певец обнял ее за талию и тут же задвигался в такт музыке, безошибочно поймав нужный ритм. Статный и гибкий, Тони был самым сексапильным из знакомых ей мужчин — как в постели, так и в танцах.

— Итак, твой драгоценный женишок дезертировал? — лукаво поддразнил он.