Спасти СССР. Манифестация

Оглавление

Я подмигнул:

— Пошли, покажем, как Городницкого надо петь.

Держась за руки, мы шагнули на сцену. Потом сидели в зале, ерзая в мучительном ожидании. Я удивлялся про себя:

"Ладно, понятно, зачем это надо мне. Но ребятам-то это все отольется максимум строчкой в выпускной характеристике!"

Видимо, я все же переволновался — отключился, уйдя в себя, и решение жюри прослушал. Очнулся неожиданно — меня вдруг начали восторженно бить по плечам. Довольно разулыбалась обернувшаяся Тыблоко, радостно замахала руками Мэри, а особо храбрые подруги сподобились приобнять меня с двух сторон.

Но не это занимало меня в тот момент. Огонь, как выяснилось, я разжечь могу. Но готов ли, если понадобится, швырнуть этих детей в топку Истории? Это был совсем другой вопрос, и я собирался подумать об этом когда-нибудь потом. Или, если сильно повезет, не думать вовсе.

Глава 1

Четверг 2 марта 1978, день

Ленинград, Красноармейская улица

"Четверг. Завтра, значит, пятница…" — моя левая рука напряженно подрагивала. Тарелка горохового супа, наполненная щедрой Карповной до самых краев, угрожающе кренилась то в одну, то в другую сторону. Я пробирался к свободному столику, не сводя с бунтующей посудины укоризненного взгляда. Бефстроганов с макаронами в правой руке вели себя не в пример флегматичней.

Да, меня опять слегка затряхивало. Ведь за пятницей наступит та самая суббота. А потом — то самое воскресенье. Два дня — две давно запланированных операции. Кучно пошло… И не развести никак.

Со вздохом невольного облегчения я сгрузил свой обед на стол и оглянулся. За мной, забавно прикусив уголок губы, торопилась со своими тарелками Мелкая.

Тоже была та еще операция, пусть и в масштабах школьной столовой… Добрый ангел раздатки, тайком подкармливающая балбесов, что спускают обеденные деньги на сигареты, смотрела на меня, пока я излагал свою просьбу, мудрыми глазами черепахи Тортиллы.

— Да знаю я твою девочку, — Карповна согласно прикрыла набрякшие веки, — правильная.

— Вот, — я суетливо всучил ей пачку талонов на обеды, — здесь на март. Хорошо?

— Хорошо, — морщинистые щеки дернула усмешка.

— Меня здесь не было? — уточнил я напоследок, обеспокоенно заглядывая в выцветшие от старости глаза.

— Не было, не было, — согласилась она и припечатала вослед, — Монте Кристо недорощенный…

Не знаю, когда и как Карповна пошушукалась с Мелкой, и что именно ей сказала, но одной проблемой стало меньше, и я вздохнул с облегчением.

"Четверг. Завтра, значит, пятница…" — я понял, что стою, уставившись взглядом в белокафельную стену, и одернул себя, — "все будет пучком, не трусись".

Оглянулся — Томки с Яськой не видать, наверное, побежали "носики попудрить".

— Ну, как у тебя дела? — сел рядом с Мелкой.

Та чуть заметно дернулась, приоткрыла рот для ответа…

— О, наш герой! — напротив опустилась "завуч по внеклассной". В глазах ее светилась веселая приязнь. Следом ожидаемо возникла Мэри, с горкой творожных ватрушек, конвертов с яблочным повидлом и припудренных румяных булочек на тарелке. Советская сдоба под молоко явно произвела на американку впечатление, и за прошедшие полтора месяца щечки у нее округлились.

Да, эта контрастная парочка — брюнетка из КГБ и рыжая с не стёршимися до конца повадками хиппи все время теперь таскаются вместе и, похоже, получают от этого какое-то удовольствие. Хихикают о чем-то своем на переменках; порой торопливо срываются куда-то из школы сразу после последнего урока. А один раз даже вылезли с чердака, словно две лисы из удачного загула по курятнику — в пыли, паутине, но с одинаково довольными улыбками на мордочках, только и разница, что одна была огненно-рыжей, а другая — чернобуркой. Потом, как-то очень быстро, в заброшенной астрономической башне зашевелились ремонтники, пошел слушок о найденном в глухом углу школьном телескопе времен чуть ли не мироведческих кружков конца двадцатых годов… Теперь я с огромным удивлением наблюдал за совершенно неожиданным зигзагом истории — на глазах оживающей школьной астрономической обсерваторией.

Присутствие оперативницы КГБ в школе меня забавляло. Да, было сразу понятно, что не я тому причиной — идет обычная контрразведывательная профилактика по иностранке, да мягкий поиск подходов на перспективу. Однако ведь где-то за стенкой Большого Дома пытаются нащупать и меня…

"Знали бы они, как близко к их сотруднику я нахожусь", — я позволял себе щуриться на брюнетку чуть снисходительно и, похоже, ее это слегка интриговало.

— Мы вчера в горкоме комсомола были, — посерьезнев, сказала "завуч", — поздравляю: слух о нашем выступлении туда уже дошел. Актив города с интересом ждет финала.

Мэри на секунду оторвалась от перемалывания ватрушки и энергично покивала, подтверждая сказанное.

— Ну… — я развел руками в показном недоумении, — пусть ждут, я ж не против.

— Может, — предложила брюнетка, — показать, пока есть время, режиссеру? Нормальному режиссеру, — уточнила она быстро, увидев, как я покривился, — наверняка ведь опытный взгляд найдет, что улучшить.

Я задумался было, потом решительно затряс головой.

— Нет, сейчас главное — настрой выступающих. Это, — я прищелкнул пальцами, — свое, выстраданное. Это они будут выплескивать. А режиссер со стороны превратит их в неловких марионеток. Нет.

— Возможно… — по Чернобурке не было заметно, чтобы мой отказ ее как-то расстроил, — я думаю, что у нас и сейчас хорошие шансы на победу.