Каникулы с чертёнком

Оглавление

Судорожно вдохнув, я развернула Маргариту, отворачивая от ужасающего зрелища, и, прижав к себе, соображала, как поступить. Марго рыдала в мой живот, и хрупкие плечики ее подрагивали под моими пальцами, а я так ничего и не придумала, лишь прижимала к себе расстроенного ребенка еще сильнее.

Все пошло не так, и я не могла не признать свою вину. Жуткая неудача, просто катастрофа! Света, желая познакомиться с дочерью, обратилась за помощью ко мне как к специалисту, но я мало того, что не справилась, так еще и поддалась чувствам. Не наладила контакт между взрослым и ребенком, не расположила Марго к матери, и даже наоборот – настроила против Светланы. И не оправдание, что не нарочно. Теперь, после всего случившегося, для девочки эта женщина едва ли не чудовище!

Я с трудом увела Марго. Повезло, что к нам присоединился отец Насти, который как раз возвращался с работы. Он заверил меня, что позаботится о трупике, поэтому мы ушли. Я никак не могла успокоить безутешную девочку, да и у самой в глазах стояли слезы. Такой маленький, крохотный, беленький комочек. Он никому не причинил вреда. Вот бы никогда не было дня собачьих следов! Я не смогу забыть то, что увидела на дороге, да и Марго тоже.

Вина все сильнее и больнее скручивала меня. Я не уследила! Вместо того чтобы думать о своей гордости и ревновать не принадлежащего мне мужчину к его жене, нужно было смотреть за девочками и собачкой. Любознательный щенок прыгал вокруг, но я даже не подумала о нем, когда уводила от машины Марго. И то, что я не могла быть сразу в двух местах, меня не извиняло. Я няня! Я должна быть везде, думать обо всем и все предвидеть!

Я то обнимала Марго, то вытирала катившиеся по щекам слезы. Сжала челюсти: не ожидала, что Светлана замахнется на девочку. Да, Марго поступила нехорошо, но разве это повод бить ребенка? Таких поводов вообще не существует! Может, это болезнь так отразилась на женщине? Павел говорил, что Лев сломал ее… Это же не значило, что Света психически нездорова?

Я вела Марго и вспоминала, как вела себя Светлана, что говорила, как действовала. Было ли ее поведение подозрительным, совершала ли странные поступки? Я не согласна с ее мнением, но слова женщины не показались мне безумными. А то, что она разнервничалась из-за грязи и собаки, можно объяснить фобиями. Возможно, она до смерти боится животных, не просто же так собиралась пихнуть их в багажник? Невесело усмехнулась: хотя сам факт такого желания навевает мысли о сумасшествии.

Когда подвела Марго к двери ее дома, то заметила машину Лаврентьева. Решила не тянуть кота за хвост и спросить Льва напрямик обо всем. Мне терять нечего, он уже не мой босс. Быстренько отвела Марго в дом и, попросив Анну Васильевну посидеть с плачущим ребенком, спустилась в холл как раз вовремя – Лев ступил на порог.

– Ваша жена сошла с ума? – приближаясь, тихо спросила я. – Именно поэтому ей пришлось лечиться вдали от дома? Скажите мне! Она сегодня встретилась со мной и вела себя странно, и я…

– Как мило, что твоя любовница хочет убедить чужого мужчину, что мать его дочери сумасшедшая. – Услышав знакомый голос, я замолчала и обернулась. Светлана, пока мы брели до дома, уже переоделась и теперь снова сияла красотой и затмевала элегантностью. Женщина вошла следом за молчаливым и мрачным Львом и с усмешкой осмотрела меня с головы до ног. – Ты же уволена. Что забыла здесь? Расчет? Вот…

Она раскрыла сумочку и бросила в меня смятой купюрой. Очень щедро! Не дожидаясь ответа, Светлана прошла прямо в туфлях мимо меня и поднялась на второй этаж. Я посмотрела на Льва.

– Нам нужно поговорить, – ледяным тоном сообщил Лаврентьев и, не кивнув на дверь, вышел из дома.

Я же взволнованно проследила за женщиной, которую уже ненавидела всеми фибрами души. Если эта стерва направилась к Марго, я ей…

– Люба! – рявкнул Лев.

Я шагнула к лестнице, но, убедившись, что Света скрылась в спальне Льва, вернулась к двери. Аккуратно закрыла ее за собой, чтобы из дома нас никто не подслушал.

Глава 21

Люба вышла из дома и тут же приступила к допросу:

– Так вы мне ответите? Она ненормальная? Явилась, как чертик из табакерки, заявила, что мать Марго. Мало того что девочку напугала и расстроила, так еще и околесицу несла. Заявила, что вы заставили ее подписать договор и отказаться от ребенка! Точно сумасшедшая. Она щенка задавила! Того, что вы Марго подарили. Я уверена, что нарочно!

Лаврентьев молча слушал Любу, смотрел на ее раскрасневшееся лицо, наполненные слезами глаза, рывками вздымающуюся грудь. Такая расстроенная, такая пылкая, такая категоричная… такая молодая. Она не поймет, почему Лев снова позволил Светлане ступить на порог его дома, уже сейчас воспринимает мать Маргариты в штыки. Что будет дальше?

Лаврентьев знал точно – будет война. Светлана из кожи вон вылезет, чтобы снова соблазнить его, и при этом станет третировать няню. Когда его дома не будет, Света поизмывается над девушкой всласть, а когда будет… То, что Люба увидит, уже не нравилось Льву.

Нет, конечно, он ни за что не поддастся, не полезет добровольно в отравленные объятия Светы. И ей не позволит приблизиться – эти десять дней лишь отсрочка, чтобы понять, как вытащить компанию из кризиса. В то, что Света наговорила, Лаврентьев не поверил. Контракт? Смешно! Она пытается убедить его в том, что через столько лет вдруг решила, что любит его? Детский сад, штаны на лямках.

Себя она любит, и только. Ну еще обожает деньги. Пока Лев видел проблему в этом – как и заподозрил раньше, бывшая объявилась, чтобы снова забрать все, что он имеет, но… Вся проблема в этом «но». Если бы Светлане были нужны деньги, она не покупать акции бросилась, а помчалась по бутикам. Вот это настораживало. Нет, тут все не так просто, и Лаврентьеву предстояло разобраться в подводных течениях. Возможно, они утащат его на дно – слишком уж подозрительно все это.