Наследники замка Лейк-Касл

Оглавление

От взгляда принцессы не укрылось, что новая фрейлина сегодня немного не в себе. Почему? С кем она провела ночь? Эдуард вне подозрений, сегодня он долго и страстно любил ее, свою принцессу. А вот Генри Алеманнский вполне мог иметь к этому отношение. Она уже несколько раз ловила его заинтересованные взгляды, направленные на эту девушку. И ей это не нравилось. Генри был красив и куртуазен, и она сама не прочь была бы пофлиртовать с ним. Ничего серьезного, боже упаси, просто обменяться взглядами, пожатием руки, улыбкой. Почему нет? Это так приятно. А Эдуард на такое не способен. Он страстный мужчина, да, и иногда доводит ее чуть ли не до безумия своими горячими ласками, но нежности от него не дождешься.

И принцесса решила выяснить вопрос до конца. Эта недалекая девочка, конечно же, выдаст себя, если достаточно умно и тонко подойти с расспросами.

– Вы что-то очень бледны сегодня, милочка, – заметила она, внимательно наблюдая в зеркале за выражением лица девушки.

Жюльетт чуть заметно покачала головой.

– Я отвратительно спала сегодня, миледи, – голос ее звучал уже ровно и спокойно, – и теперь у меня болит голова.

– И кто же не давал вам спать? – игриво поинтересовалась Элеонора. – На ком из наших придворных вы остановили свой выбор?

– О нет, миледи, такое поведение недопустимо в окружении принцессы Уэльской. – Жюльетт даже рукой взмахнула. – Просто собачонка за кухней долго и тоскливо выла, а потом я уже не могла уснуть, она нагнала на меня тревогу.

«Говори-говори, – подумала Элеонора, – все вы одинаковые, все хотите заполучить себе в постель красивого мужчину».

Но Жюльетт сказала правду, собачонка действительно выла, хотя совсем не это лишило ее сна.

Принцесса хотела развить тему дальше, но тут с прической было покончено и оставалось только любоваться красивыми локонами, которые сегодня лежали особенно изящно. Она удовлетворенно улыбнулась своему отражению в зеркале и повернулась к Джейн, которая поднесла ей ларец с драгоценностями. Процесс выбора украшений был настолько важным делом, что не допускал никаких посторонних мыслей. И Элеонора погрузилась в него целиком.

Этот день проходил спокойно и даже скучновато. Мужчины с утра отправились на охоту, и во дворце было тихо. Фрейлины сидели за вышиванием в большой светлой комнате и прислушивались к тому, что читала принцессе Элис Мействуд. Это был довольно увлекательный рыцарский роман, голос чтицы звучал приятно, что скрашивало тоскливые утренние часы.

Однако Элеонора не слушала ее, она думала о своем. Воспоминание о том, как страстно любил ее этой ночью Эдуард, вызывало приятное томление в теле, а по спине иногда волной прокатывала дрожь. И она очень надеялась, что после этого любовного безумия опять понесет. Принцу Уэльскому уже исполнилось двадцать лет, и не так давно, в середине июня, они торжественно праздновали эту важную дату. Ему нужен наследник. Он очень укрепил бы положение Эдуарда. Ведь они женаты почти пять лет, и она рожала уже дважды. И оба раза младенцы не прожили и месяца. Почему? Никто не мог ей этого объяснить. А ей каково? Такие муки, и все напрасно. Но она готова снова идти на это, лишь бы выполнить свой долг. Иначе дело может повернуться плохо. Эдуард страстный мужчина, и, насколько она знает, у него уже есть два бастарда. Оба мальчики, и матери их – не последние женщины в королевстве.

Принцесса с надеждой прислушивалась к себе, но это было, конечно же, пустым делом. Если новая жизнь и зародилась в ней прошедшей ночью, то узнать об этом она сможет не раньше чем дней через десять. А сейчас приходилось просто ждать. И внимательно следить за своими фрейлинами, особенно за этой, новенькой. Что-то она скрывает. Но что?

Голос Элис продолжал звучать все так же мягко, но Элеонора не могла заставить себя вслушиваться в красивые куртуазные речи, которыми обменивались герои романа. Ей почему-то было не по себе сегодня, и она снова перевела взгляд на склонившуюся над вышиванием Жюльетт. Девушка, похоже, тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Почему? И как заставить ее проговориться?

– Мне все-таки кажется, моя милочка Жюльетт, что вовсе не воющая ночью собака так сильно испортила вам настроение, а? – прервала принцесса романтические излияния героев. – Кто-то другой у вас на уме, признайтесь.

– Вы правы, миледи, – Жюльетт подняла глаза от рукоделия, – с самого утра мне не дают покоя мысли о моем брате Генрихе. У меня такое ощущение, что ему грозит опасность.

– Пустое, дорогуша, – махнула рукой Элеонора, – ваш брат – отличный воин, как я слышала, а в стране сейчас мир, во всяком случае пока.

И она приготовилась продолжить свои расспросы, надеясь, что эта глупышка вот-вот признается. Но тут во дворе замка послышался шум.

– О, наши охотники вернулись, миледи! – радостно воскликнула выглянувшая в окно Отилия Бург, зеленые глаза которой засверкали в предвкушении более приятных разговоров, чем те, что велись здесь.

Эта девушка твердо вознамерилась найти себе в окружении принца и его супруги достойного мужа и, в общем-то, не скрывала своих намерений. Это в какой-то мере утешало принцессу, поскольку держало в узде бурный темперамент рыжеволосой красавицы, особенно опасный в сочетании со склонностью Эдуарда к взрывам неконтролируемой страсти.

Однако Эдуард не думал сегодня о прелестях знойной зеленоглазой Отилии, хотя прежде не раз поглядывал на нее с вожделением. Его мысли все больше занимала эта скромная мышка с севера. В ней была безыскусная прелесть свежего лесного цветка, нежного и ароматного, распустившегося вдали от умелых рук садовника. И кому же, как не ему, наследнику престола, принцу Уэльскому, первому сорвать этот цветок? Правда, сейчас у него было гораздо более важное дело – нужно было очень хорошо потрудиться, чтобы наконец обеспечить себя собственным наследником. Это заметно укрепило бы его позиции. А положение в стране настолько неустойчивое, что того и гляди может произойти взрыв. Ему следует поспешить со своими личными делами, все остальное подождет.