Созвездье Пса

Оглавление

Д. полон энергии. Он не терял времени даром — за эти дни поговорил с Балалаенко, с Гнусом, со всеми тремя заместителями директора и даже с самим директором, хотя директору что Казарма, что цистерна. В конце концов Д. сумел договориться — или почти договориться…

…Консенсус таков: копаем вместе, а подписывать будут Балалаенко, Гнус, кто-то из заместителей директора. И мы, само собой. При условии, конечно, что у Гнуса следующим летом не будет достаточно людей. А вот если люди у Его Величества будут, мы, само собой, отпадаем…

А ты, Д., добрая душа! Это «мы» — очаровательно. Что же ты все в сторону смотришь, а? Такие совместные отчеты, и это известно нам обоим, подписывает только начальник экспедиции, так что мне подписывать будет нечего. А в будущей твоей экспедиции двоевластия ты не потерпишь, так что…

…Я тебя знаю, фельдфебель, я тебе не нужен, фельдфебель, ты меня не возьмешь, фельдфебель, я ломаю строй, фельдфебель, мы из разных эпох, фельдфебель…

Кажется, и мое время проходит. Конечно, я найду себе в Хергороде занятие и без Д., но бросать все, когда посвятил экспедиции десять лет… Впрочем, на этой странной земле можно ожидать любых сюрпризов, так что не будем спешить. Тем более что и дел еще немало.

Рабочая тетрадь. С. 40—41.

…Рассказ Бориса.

Вчера приблизительно с 23.15 по 23.50 он провел следующие эксперименты:

1. Спустился в Крипту сам, дошел до алтаря. Впечатление то же, уверяет, что «подзарядила на месяц вперед.

Примечание: скоро в Херсонесе появится новая секта — криптофилов.

2. Спустил в Крипту на веревке девочку Ю. по ее просьбе. Далее произошло следующее — девочка Ю. испуга— 299 лась, закричала, пришлось ее экстренно извлекать на поверхность. По ее словам, она якобы почувствовала чье-то присутствие, в Крипте начало темнеть и т. д.

Примечание: садист! После этого девочка Ю. долго не могла успокоиться, легче ей стало, только когда они отошли за храм Владимира.

Вивисектор Борис делает выводы:

— Энергетика Крипты отрицательно влияет на женщин (Свете тоже было не по себе) и положительно на мужчин, что могло быть использовано жрецами при различных обрядах (пифии!).

— Наиболее ярко выраженная аномалия находится на северо-востоке Херсонеса (Главная улица — храм Владимира). За храмом Владимира «напряжение» резко па» дает. Северо-восточная часть полуострова — это и есть первоначальный Херсонес V—IV веков до н. э., значит, стены города строили с учетом энергетики местности. «Контур», проходя по стенам, каким-то образом защищал город от вторжения, а в Крипте (точнее, в языческом святилище на месте будущей Крипты) находился «пульт управления», элементом которого была статуя Девы. При крайней необходимости ее выносили за стены (случай, когда Дева помогла отбить скифов).

Примечание: если петь эту песнь дальше, то христиане, уничтожив святилище, использовали это место для создания своей главной святыни, которая также каким-то образом берегла город, чем и объясняется счастливая судьба Херсонеса-Херсона на протяжении пятнадцати веков. Ну-ну!..

…Маленький мальчик в Крипту залез. Свет появился — и мальчик исчез. Ищут ребенка и мама, и папа. Лучше б ему оказаться в гестапо!..

Ждем Маздона, затем — последний взмах веником. Старый Кадей шкуру бы содрал за такую зачистку, честно говоря… Ничего, в Институте археологии обойдутся и этим, у них самих получается не лучше. Да, теряем секреты мастерства, а еще смеем ругать Косцюшку!..

Ну что, Маздон, аллее капут? Ты прав, надо еще отснять посвящение. Решили начать в шесть, так что солнце будет. Ежели не опоздают, конечно.

Теперь нам с Д. надо спешить — возле фондов нас уже наверняка дожидается команда Тамары Ивановны. Ну, пошли сдавать сокровища. Зря, что ли, копано?

Возле фондов — привычная картина: длинный ряд раскрытых картонных коробочек. Все годы не могу понять, где они их берут? А в каждой коробочке — находки за день. Н-да, на полпуда будет, правда, стоящего в — этом году маловато — пара фрагментов светильников у Д., несколько симпатичных чернолаковых фрагментов у меня, мои наконечники стрел. Ах да, у Д. еще что-то вроде резного фрагмента кости. И в довесок — пара-тройка горлышек амфор… Ежели бы не Стена и не водостоки, то, считай, даром съездили.

…Черепки, черепки, черепки — черепки памяти, черепки прошлого, смешные, бесполезные, ненужные. Забытые жизни, забытые судьбы, забытые руки, забытые глаза… Черепки, черепки, черепки…

Тамара Ивановна действительно ограничивается немногим, именно тем, что я и предполагал. Берет еще какие-то фрагменты канфаров — для статистики, наверное. И эта жменька — весь наш вклад за сезон. Лепта вдовицы!

…В прошлом году я сдавал своего грифончика, грозного зверя с поднятой львиной лапой. Двадцать пять веков назад его нарисовали афинские мастера на боку чернолаковой вазы. Два года назад я из рук в руки — не дай бог уронить! — вручал Тамаре Ивановне навершие епископского посоха. Чуть потрескавшаяся желтоватая слоновая кость, остатки глубоко врезанных греческих букв. «Епископ Христов, раб божий»…

А имя его ты, господи, веси…

Три года назад… Тогда я гордился тем самым бронзовым навершием ножен. Меч из Восточной Пруссии, пятый тип, ежели по классификации Кирпичникова.

А дальше почти что легендарные времена. Помнится, мы целой толпой волокли в лапидарий надгробие двух братьев. «Даиск, сын Митродора. Прожил 21 год. Газурий, сын Митродора. Прожил 24 года. Прощайте!» Тяжеленное оно было, и привезли его.в Херсонес издалека — морем, из Малой Азии. А еще раньше мы сдавали чудесный бронзовый горшочек. Как новенький был!