Перст указующий

Оглавление

109

Я кивнул, хотя уже почти ничего в его объяснениях не понимал.

– Во вместилище взрываем толику пороха, и это создает внутри него большое давление. Оно устремляется вниз и гонит воду по второй трубе вверх. Повторяем это часто и получаем непрерывное устремление воды вверх.

– Звучит чудесно.

– Да. Но, к несчастью, я еще не придумал способа обеспечить взрывы необходимой силы и частоты. Либо труба лопается, а это опасно, либо столб воды устремляется вверх на пятьдесят футов, а новой воды не поступает. Этот замысел я запатентовал и могу не опасаться соперников, но если мне не удастся найти решения, отличная идея может пропасть втуне. Я подумывал применить нагретую воду, так как вода, превращаясь в пар, требует гораздо больше пространства – примерно в две тысячи раз больше, вам это известно? И в процессе обращения приобретает необоримую силу. Так если бы найти способ загонять пар вниз в трубу или в какого-либо рода насос, мы бы получили силу, необходимую для поднятия воды.

– Ну а трудность?

– Трудность в том, как понудить пар двигаться в нужном направлении, а не в каком-то другом.

Я не понимал почти ни единого слова, но его воодушевление и восторг были таковы, что я и вообразить не мог, как преградить поток речей, рвущихся из его уст. К тому же охота, с какой я, казалось, слушал, весьма его ко мне расположила, тем самым увеличив вероятность, что он поделится со мной сведениями, в которых я нуждался. А потому я засыпал его вопросами и изображал величайший интерес ко всем этим премудростям, которые при обычных обстоятельствах ничего, кроме презрения, у меня не вызвали бы.

– Иными словами, у вас нет работающих насосов, вы это хотите мне сказать? – спросил я через некоторое время.

– Насосов? Да сколько угодно. Полным-полно насосов. Цепные насосы, и отсасывающие, и цилиндрические. Но пока у меня еще нет мощного насоса, изящного насоса, который выполнял бы свою работу с простотой и элегантностью.

– Ну а болота? Какими пользуются для них?

– Ах, это! – сказал он с глубоким пренебрежением. – Это совсем другое дело. С точки зрения механики совершенно неинтересное. – Он поглядел на меня и снова вспомнил, зачем я здесь. – Но, разумеется, тем более заслуживающее затрат, потому что ничего нового им не требуется. Задача, видите ли, самая простая, а простым задачам лучше всего подходят простые решения, вы не согласны?

Я ответил, что вполне согласен.

– Большие пространства этих болот, – сказал он, – лежат ниже уровня моря, совсем как в Нидерландах, надо полагать, иначе они звались бы не Низкими Землями, а как-нибудь иначе.

Некоторое время он посмеивался своей шутке, и я присоединился к его смеху, как требовала учтивость.

– Это вы, разумеется, знаете. Ну так достаточно просто помешать новой воде проникать в эти низины, насыпав дамбы, чем голландцы и занимаются из века в век, из чего следует, что никаких особых трудностей тут нет. Вопрос в том, как убрать воду, уже находящуюся там. Так как же это сделать?

Я признался в своем полном невежестве в этом вопросе, чем немало ему угодил.

– С реками все просто: выкапываете новое русло, и вода утекает сама собой. Другое дело – трубы. Деревянные трубы под землей, которые собирают воду и дают ей возможность стечь. Беда в том, что это и дорого, и медленно. И более того: суша вокруг, как и море – вы не забыли? – расположена выше, ну так куда же воде стекать?

Я снова покачал головой.

– Да некуда, – сказал он с силой. – Ей некуда стекать, поскольку вода вверх не течет, как известно всем. Вот почему столько прибрежных болот и по сей день остаются неосушенными до конца. Но мои насосы позволяют преодолеть эту трудность, и в споре потребностей человека с желаниями Природы у Природы можно вырвать победу. Ибо вода потечет-таки вверх и будет отведена, а плодородная почва осушена.

– Превосходно, – сказал я. – И весьма прибыльно.

– Поистине. Джентльмены, которые создают компании для осушения своих земель, становятся очень богаты. И я тоже надеюсь получить кое-какую выгоду, так как и у меня есть такая земля. В Харланд-Уите. Сударь? Вам худо?

Я словно почувствовал сильный удар в живот, ибо упоминание Харланд-Уита, моей родовой земли, сердца всего поместья моего отца, было столь нежданным, что у меня перехватило дыхание, и, боюсь, я чуть было не выдал себя, так я побледнел и тяжело задышал.

– Простите меня, сэр Сэмюэль, – сказал я затем. – Я склонен к головокружениям. Сейчас все пройдет. – Я бодро улыбнулся и сделал вид, что совершенно оправился. – Харланд-Уит, вы сказали? Впервые о нем слышу. Вы давно им владеете?

Он хитро ухмыльнулся.

– Всего несколько лет. Очень выгодная покупка, так как земля продавалась дешево, а я лучше понимал ее ценность, чем продававшие.

– Ну разумеется. А кто были продавцы?

Но он оставил мой вопрос без ответа, предпочитая восхвалять свою проницательность, а не признаваться в своей низости.

– Теперь я завершу осушение, а потом сам ее продам, положив в карман недурную прибыль. Его светлость герцог Бедфордский уже дал согласие купить ее, так как вся земля вокруг давно принадлежит ему.

– Поздравляю вас с подобной удачей, – сказал я, оставляя эту попытку ради новой. – Скажите, сударь, как хорошо вы знаете доктора Уоллиса? Я спрашиваю потому, что одно время он был моим наставником. Он советуется с вами касательно своих опытов и математики?

– Боже великий, конечно, нет, – ответил Морленд с неожиданной скромностью. – Хотя я и математик, но признаю, что он превосходит меня во всех областях этой науки. Наше знакомство было куда более житейским: просто одно время мы оба были в подчинении у сэра Джона Турлоу. Разумеется, я был тайным сторонником его величества, тогда как доктор Уоллис в те дни стоял за Кромвеля.