Выбери любимый жанр

Оценить:

Водяра

Оглавление

- Садитесь, - предложил помощник прокурора.

- Спасибо, постою.

- Сядь! - рявкнул майор.

- Как скажете, слушаюсь, - поспешно закивал Иса, деликатно усаживаясь на краешек стула.

- Гражданин Русланов, - обратился прокурор к Тимуру. - Я допрашиваю вас в качестве свидетеля. Вы знаете этого человека?

- Нет, - отрезал Тимур. - И знать не хочу.

Иса помертвел.

- Тимур! Это же я! Я! Иса Мальсагов, коммерческий директор твоего кооператива! Посмотри, это я!

- Немного похож, - согласился Тимур. - Но тот Мальсагов, которого я знал, был в целом порядочным человеком. А сейчас я вижу перед собой вора без чести и совести. Впрочем, какая у вора честь и совесть?

- Да, да, вор, ты прав, вор, - заторопился Иса. - Я все отдам, все до копейки. Только скажи, что ты меня знаешь!

- Что за дела? - обернулся Тимур к прокурору.

- На предыдущем допросе гражданин показал, что вечером тридцатого октября предупредил вас о предстоящем нападении ингушских бандформирований. Вы подтверждаете его показания?

В комнате установилась тяжелая тишина.

- Брат, помоги! - еле слышно прошелестел Иса.

- Где его взяли? - спросил Тимур у майора.

- В Чермене.

- С оружием?

- Нет. В машине, вез бандитам жратву.

- Вы подтверждаете показания гражданина Мальсагова? - повторил прокурор.

- Не знаю, что и сказать. Он действительно меня предупредил. Но так, что я ничего не понял.

- Да или нет?

- Да.

Иса рыхлой квашней обмяк на стуле.

- Убрать, - брезгливо приказал майор конвойным.

- Его тоже посадят? - спросил Тимур, подписывая протокол допроса.

- Всех сажать - тюрем не хватит. Обменяем на наших, - отозвался прокурор и кивнул майору: - Давайте следующего.

Через день, когда Тимур вернулся домой, мать протянула ему бумажку с номером телефона:

- Несколько раз звонила какая-то девушка. Алина. Сказала, что работает у тебя в "Фиагдоне". Очень волновалась. Просила тебя сразу позвонить.

Трубку взяла Алина.

- Ты живой?

- Вроде бы да.

- Ранен?

- Кажется, нет.

- Я за тебя молилась.

- Спасибо. Поэтому я живой.

- Тимур, я не хочу, чтобы ты исчезал. Слышишь? Я хочу, чтобы ты все время был рядом!

- Я тоже, - сказал он.

- Кто такая Алина? - подозрительно спросила мать.

- Твоя будущая невестка.

- Вот такие вы все, мужчины. Пока смерть в лицо не глянет, никогда не знаете, что вам нужно. Ну, дай-то Бог, сынок, дай-то Бог!..

VII

Пятьсот четыре убитых, в их числе триста пять осетин и сто шесть ингушей, тысячи раненых, сотни пропавших без вести. Уничтожены тринадцать из шестнадцати селений Пригородного района, десятки тысяч осетин остались без крова, шестьдесят тысяч ингушей из Владикавказа и Пригородного района бежали в Ингушетию от погромов. Таким был итог шестидневной войны, получившей название "осетино-ингушский конфликт". Указом президента Ельцина в зоне конфликта было введено чрезвычайное положение, усилены войска, контролирующие границу. Начался мучительно трудный, как после тяжелой болезни, процесс возвращения к мирной жизни с попытками разобраться, что же произошло.

- Мне непонятно одно, на что они рассчитывали? - при встрече с Алиханом спросил Тимур. - Они захватят Пригородный район, правый берег Владикавказа, а мы утремся? За кого они нас принимают? Они воины, а мы стадо баранов? Не вижу никакой логики. Ты видишь?

- Вижу.

- Так объясни!

Историю пишут победители, доказывая закономерность победы, объяснил Алихан. Побежденные пишут свою историю, оправдывающую поражение вмешательством внешних сил. По ингушской версии конфликт спровоцировала Москва. Не ингуши напали на Осетию, а осетинские национал-экстремисты при поддержке российской армии устроили этническую чистку. В расчете на то, что вооруженные силы Чечни придут на помощь братскому ингушскому народу. А это, в свою очередь, даст России повод для вооруженного вторжения в Чечню, и с независимостью Ичкерии будет покончено навсегда.

- Такая вот логика, - закончил Алихан.

- Значит, это мы напали на беззащитных ингушей? - возмутился Тимур. - Мы дошли до Назрани, а не они до Владикавказа? Ничего себе история!

- Это не история, это пропаганда. Ложь должна быть чудовищной, тогда пропаганда действует. Это не я придумал, об этом еще Геббельс писал.

- Почему же Чечня не пришла на помощь братьям-вайнахам?

- Об этом нужно спросить у Дудаева. Не об этом сейчас нужно думать, совсем о другом.

- О чем?

- О том, что с этим нам жить еще очень долго. Есть проблемы, которые не имеют решения. Сегодня. Только в будущем. Нужно уметь жить с такими проблемами. Этому нам и предстоит научиться.

Они стояли у парапета на набережной. Был поздний вечер, внизу шелестел галькой Терек, легкий ветер гнал по асфальту сухие листья. Город лежал темный, как бы настороженный, хмурый. Низкие осенние звезды были обрезаны вершинами невидимых гор.

Алихан сам позвонил Тимуру, предложил встретиться по делу. Но о деле не говорил, то ли раздумал, то ли что-то еще. Он был в светлом плаще, надетом на правую руку, левая висела в гипсе - последствие ранения осколком, раздробившим локтевой сустав.

- Ты в Бога веришь? - неожиданно спросил он.

Тимур удивился. Никогда они об этом не говорили. Не то чтобы тема была запретной, просто она не давала повода для разговора. Как многие образованные люди, Тимур отвергал атеизм уже в силу того, что его усердно вдалбливали в головы в советские времена, но и своего отношения к вере никак не определял. Не отрицая существования божественного начала, он не соотносил себя, ничтожную пылинку мироздания, с высшими силами, повелевающими ходом времен и судьбами народов, но никак не отдельных людей. В трудные минуты случалось молиться, но Тимур вполне отдавал себе отчет, что это не молитвы, а заклинания, не вера, а суеверие.