Таинственный остров

Оглавление

173

Тогда стали производить розыски по всей полосе дюн. Тщательно осмотрели и высокие берега залива Акулы, представлявшие собой отвесную стену из застывшей лавы, исследовали её сверху донизу, хотя очень трудно было спускаться к морю по этой круче. Нигде никого!

Слова эти верно выражали плачевный результат бесплодных поисков, потребовавших столько утомительных усилий, столько упорства, и не удивительно, что такая незадача вызвала у Сайреса Смита и его товарищей чувство горького разочарования.

Пришлось, однако, подумать о возвращении домой — поиски не могли продолжаться до бесконечности. Теперь у колонистов были все основания считать, что убежище таинственного незнакомца находится не на поверхности острова, и тогда у каждого в разгорячённом воображении зародились самые безумные предположения. В особенности много фантазировали Пенкроф и Наб; они не только создавали в своих домыслах странный образ, но уносились в волшебный, сказочный мир.

Двадцать пятого февраля колонисты возвратились в Гранитный дворец. При помощи двойного каната, который привязали к стреле и закинули на выступ площадки, они восстановили сообщение между своим жилищем и берегом.

Месяц спустя, 24 марта, поселенцы праздновали третью годовщину своего пребывания на острове Линкольна.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Прошло три года. — Вопрос о постройке нового корабля. — Решение. — Колония процветает. — Судостроительная верфь. — Холода в Южном полушарии. — Пенкроф смиряется. — Стирка белья. — Гора Франклина.

Прошло три года с тех пор, как пленники бежали из Ричмонда. Сколько раз за эти три года они говорили о своей родине. Никогда они не забывали о ней!

Они не сомневались в том, что гражданская война кончилась, причём не допускали и мысли, чтобы справедливое дело северян не восторжествовало. Но каковы были перипетии этой ужасной войны? Много ли пролито было крови? Кто из друзей и знакомых пал в сражениях? Вот о чём часто беседовали колонисты, не зная, скоро ли настанет день, когда они увидят родную страну. Возвратиться на родину хотя бы на несколько дней, возобновить связь с обитаемым миром, установить постоянное сообщение между родной страной и островом, — после этого они готовы были провести долгие годы в основанной ими колонии, которая стала бы тогда зависеть от метрополии, и, быть может, эти годы оказались бы лучшей, счастливейшей порой их жизни. И разве всё это было несбыточной мечтой?

Но мечта их могла осуществиться лишь двумя путями: или в воды острова Линкольна придёт какой-нибудь корабль, или колонисты сами построят достаточно большое судно, чтобы доплыть на нём до ближайшей земли.

— А может быть, — говорил Пенкроф, — наш гений-покровитель предоставит нам возможность возвратиться на родину!

Право, если бы Пенкрофу и Набу сказали, что в заливе Акулы или в порту Воздушного шара их ждёт корабль водоизмещением в триста тонн, они бы нисколько не удивились, даже глазом бы не моргнули, решив, что это в порядке вещей, ибо ждали от незнакомца любых чудес.

Но Сайрес Смит, как человек менее доверчивый, советовал им вернуться к реальной действительности и самим приняться за постройку судна; задача эта поистине являлась неотложной, так как следовало поскорее отвезти на остров Табор записку о новом местопребывании Айртона.

«Бонадвентура» уже не существовало, для постройки нового корабля требовалось по меньшей мере полгода. А близилась зима. Словом, до будущей весны нечего было и думать о поездке.

— Что ж, у нас будет достаточно времени, и к наступлению тёплых дней мы успеем подготовиться как следует, — сказал инженер Пенкрофу, беседуя с ним на эту тему. — Я думаю, друг мой, что, раз нам нужно заново строить судно, лучше всего сделать его размерами побольше. Ещё неизвестно, посетит ли шотландская яхта остров Табор. Может статься, что она приплыла туда несколько месяцев назад, что шотландцы долго искали Айртона и, не найдя никаких следов его пребывания на острове, уплыли обратно. Нет, нам с вами надо построить такой корабль, чтобы в случае нужды мы могли добраться на нём до островов Полинезии или до Новой Зеландии. Как вы думаете?

— Я думаю, мистер Сайрес, — ответил моряк, — я думаю, что вы со всяким делом справитесь, у вас и большой корабль получится не хуже маленького. Дерева и инструментов у нас достаточно. Значит, всё зависит от времени.

— А сколько месяцев потребуется на постройку корабля водоизмещением в двести пятьдесят — триста тонн? — спросил Сайрес Смит.

— Месяцев семь-восемь по меньшей мере, — ответил Пенкроф. — Да ещё не забывайте, что зима подходит, а в сильные холода трудно обрабатывать дерево. Значит, считайте, что несколько недель пропадут зря, и дай бог, ежели мы спустим корабль на воду в ноябре месяце.

— Вот и хорошо! — сказал Сайрес Смит. — Самая подходящая пора для путешествия на остров Табор или даже в более далёкие края.

— Правильно, мистер Сайрес, — ответил моряк. — Делайте чертежи. Рабочие готовы. Я думаю, в таком деле Айртон будет нам хорошим помощником.

Посовещались с остальными колонистами, те одобрили замысел инженера, и действительно идея была превосходная. Правда, построить корабль водоизмещением от двухсот до трёхсот тонн — задача нелёгкая, но колонисты верили в свои силы, что вполне оправдывалось уже достигнутыми успехами.

Итак, Сайрес Смит занялся составлением расчётов и чертежей для постройки корабля. Тем временем его товарищи рубили и перевозили деревья, которые должны были пойти на изогнутые шпангоуты, на весь набор судна и на его обшивку. Леса Дальнего Запада дали им лучшие для кораблестроения породы дуба и вяза. Воспользовавшись просекой, которую прорубили во время последней экспедиции, проложили по ней дорогу, назвав её дорогой Дальнего Запада; по ней брёвна подвезли к Трущобам, и устроили там корабельную верфь. Что касается дороги, то она шла прихотливыми зигзагами, петляя в зависимости от расположения деревьев, выбранных для рубки, и всё же благодаря ей значительная часть полуострова Извилистого стала гораздо доступнее.