Земля неведомая

Оглавление

Можно попытаться, пожалуй, выстрелить в эту тварь из пистолета, но тогда уж точно шума не оберёшься. Да и слишком темно, чтобы можно было точно прицелиться. А другого выхода, похоже, не оставалось. Медленно-медленно, стараясь делать как можно меньше движений, Этьен потянулся к поясу. Змея тотчас насторожилась и сделала рывок в его сторону. Пришлось опять замереть. Чёрт! Нет, никак не получится достать пистолет незаметно, да ещё и курок взвести. Что же делать? На чём свет стоит кляня проклятых испанцев, удумавших привезти на этот остров подобных гадов, матрос почувствовал, что руки у него дрожат. Взрослый бывалый человек, не раз ходивший на абордаж, участвовавший во множестве рукопашных стычек, он не боялся смерти — то есть знакомой, привычной смерти моряка и пирата — но сейчас за шиворот ему быстро скользнула холодная струйка пота.

Неизвестно, сколько бы они простояли ещё так, гипнотизируя друг друга, но в этот момент, Этьену на счастье, на тропинку из-за угла дома выбежала неосторожная крыса, быстро перебирая маленькими лапками. Она даже не успела испугаться, когда кобра, качнувшись вперёд, клюнула её неуловимо быстрым движением. С ужасом матрос наблюдал за тем, как змея, подтянув к жертве своё сильное тело, придавила зверька к земле и начала медленно пожирать, натягиваясь на тушку, как тугая перчатка на руку. Зрелище было отвратительное, но Этьен заворожено наблюдал за этой сценой, не в силах пошевелиться. Потом его словно что-то толкнуло — и он осторожно, пока кобра была занята ужином, миновал опасное место. Змея, поглощённая процессом, не обратила на него внимания. Но только отойдя на два десятка ярдов от этого спящего домика, который едва не стал его последним пристанищем, Бретонец почувствовал, как постепенно отпускает его страшное напряжение. Ноги ослабели и матроса затрясло. Он вынужден был остановиться и постоял некоторое время, согнувшись и уперев ладони в колени, дыша тяжело и шумно. Всё, наконец, миновало. Можно было возвращаться на "Амазонку".

Дальше Этьен уже шёл, не замедляя темпа и не обращая внимания ни на что. Его единственным желанием было только вернуться поскорее в кубрик «Амазонки». Он не думал больше ни о встрече в хижине на холмах, за пределами Фор-де-Франс, ни о своей миссии, выполнять которую становилось с каждым днём всё сложнее. Да уж, подопечная досталась ему на этот раз на редкость непредсказуемая и неуправляемая. С её-то способностями зарабатывать неприятности на свою голову и с тем ажиотажем, который поднялся на Мартинике при её появлении, задача стала уже совершенно неподъёмной. На берег ей, пожалуй, сходить вообще бы не стоило — а как её удержать, особенно, находясь на другом корабле? Даже эти мысли, которые не давали Этьену покоя все последние дни, отступили сейчас перед только что пережитым ужасом. А зря, пожалуй, он так торопился вернуться. Не заметил две тени, начавшие его преследовать с той минуты, как он вошел в город. Отделившись от стены, они незаметно скользили за ним, провожая до самого порта, где Этьена ждала шлюпка. Конечно, он прекрасно понимал, что вернуться на корабль вместе с другими матросами с «Амазонки» для него будет затруднительно — никто бы не стал ждать его так долго. Поэтому ему сразу пришлось добираться до берега самостоятельно, по-тихому взяв ялик. Учитывая те строгие, почти военные порядки, которые завела на своих кораблях маленькая пиратка Спарроу, Этьен шёл на большой риск: обнаружь боцман пропажу — мигом выпрут из эскадры. Но, понадеявшись на царившую сейчас на всех пиратских и французских судах неразбериху, он надеялся, что пронесёт. В конце концов, соврёт, что опоздал к отъезду на берег, вот и пришлось пойти на самоуправство. Не украл же он лодку!

Шлюпка — маленькая, неприметная — покачивалась на волне широкой гавани Фор-де-Франс. Этьен спрыгнул в качнувшееся под его ногами судёнышко, нащупал на дне вёсла, прикрытые тряпками и, оттолкнувшись от каменного пирса, погрёб к «Амазонке», с трудом лавируя между скученными корпусами кораблей — то погружённых во мрак, то ярко освещённых и заполненных людьми, в зависимости от правил, установленных капитанами. Впрочем, движение в гавани было таким активным, несмотря на поздний час, что ему не составило особенного труда незаметно подобраться к «Амазонке». Более того — на воде у борта виднелось ещё несколько шлюпок, которые почему-то не были подняты на палубу. Не успели, что ли? Или народ в таком состоянии вернулся на фрегат, что втащить шлюпки уже сил не оставалось? Впрочем, Этьену всё это было только на руку и он, не ломая голову над странностями сегодняшнего вечера, привязал свой ялик разом с остальными и быстро влез на палубу по талям, свисавшим с борта. Вахтенный сидел у мачты ближе к баку и мирно курил, негромко покряхтывая, когда менял позу — Этьен видел красноватый огонёк трубки. Новоприбывшего он совершенно не заметил. С чего это вдруг такая расхлябанность? Если бы вместо припозднившегося матроса сейчас на «Амазонку» забрался какой-нибудь испанский диверсант, то уже через два часа — учитывая, насколько тесно стояли в гавани корабли — от соединённого флота пиратов и французов остались бы одни головешки. Узнай об этом Спарроу — голову оторвёт незамедлительно. Подивившись подобному разгильдяйству, так несвойственному команде Билли, Этьен вернулся к своим собственным проблемам. Перед Бретонцем возникла некая дилемма и он на мгновение заколебался — стоит ли ему подойти к вахтенному (кто там, кстати, сегодня дежурит — Пьер, что ли?) и заговорить с ним, объявив таким образом о своём появлении на борту — или спокойно, не привлекая к себе лишнего внимания, спуститься в кубрик и смешаться с другими матросами? После секундного раздумья, он избрал третий вариант, показавшийся ему наиболее выгодным и разумным: Этьен не таясь прошел к полубаку, махнул рукой вахтенному, который ответил ему степенным кивком (это действительно был Пьер), и спокойно спустился в кубрик, мысленно крестясь и думая, что на этот раз, слава Богу, снова ему повезло.