Ты умеешь хранить секреты?

Оглавление

— М-мистер Харпер, — лепечет Коннор, — мне очень-очень жаль. Мы… мы не… — Он откашливается. — Передать не могу, как мне стыдно… нам обоим…

— Я так и подумал, — говорит Джек. Вид у него, как всегда, невозмутимый. Голос, как всегда, сухой. — Советую поправить одежду, прежде чем возвращаться на рабочие места.

Дверь закрывается, но мы продолжаем стоять неподвижно, как восковые куклы.

— Слушай, ты не можешь вытащить свою чертову руку из моего лифчика? — взрываюсь я, задыхаясь от неожиданно нахлынувшего раздражения. Все мои мечты о сексе мигом испаряются. И еще я ужасно зла на себя. На Коннора. На всех.

10

Джек Харпер сегодня уезжает.

Слава Богу. Слава Богу. Потому что я действительно больше не могу выносить… его.

Если только удастся не поднимать голову, не смотреть по сторонам, держаться от него как можно дальше до пяти часов, а потом схватить жакет и убежать со всех ног, все будет хорошо. Жизнь вернется в нормальное русло, я перестану ощущать, что какой-то невидимый магнит постоянно отклоняет в сторону луч моего радара.

И вообще не знаю, почему я постоянно нахожусь в состоянии нервного напряжения. Если не считать того, что я вчера едва не умерла от стыда, все идет лучше некуда. Во-первых, не похоже, что нас с Коннором собираются вышибить с работы за секс в неположенном месте, чего я боялась больше всего. И во-вторых, мой блестящий план сработал. Не успела я усесться за стол, как Коннор принимается слать мне по электронной почте записочки с извинениями. И прошлой ночью мы наконец занялись любовью. Мы сделали это дважды. При свете ароматических свечей.

По-моему, Коннор прочел где-то, что девушки любят зажигать ароматические свечи во время секса. Может, даже в «Космо». И теперь каждый раз, принося их, он так горд этим, что мне приходится восклицать: «О! Ароматические свечи! Как чудесно!»

Только не поймите меня неправильно. Я ничего не имею против ароматических свечей. Они просто стоят и горят. Но в самые ответственные моменты я обязательно думаю: «Надеюсь, свеча не упадет», — что, согласитесь, немного отвлекает.

Так или иначе, мы занимались сексом.

И сегодня мы собираемся вместе осматривать квартиру. В ней нет деревянных полов или ставен, зато в ванной установлено джакузи. По-моему, круче быть не может. Так что моя жизнь снова обрела смысл, и не знаю, с чего это я зла на весь свет и почему…

«Не хочу я жить с Коннором!» — пищит тоненький голосок в моем мозгу, прежде чем я успеваю заставить его замолчать.

Нет. Это неправда. И не может быть правдой. Коннор — идеал мужчины. Всякий это знает.

«Но я не хочу…»

Заткнись. Мы — прекрасная пара. Занимаемся сексом при ароматических свечах. Гуляем у реки. Читаем по воскресеньям газеты, сидя в пижамах за чашкой кофе. Как все прекрасные пары.

«Но…»

Молчать!

Я с трудом сглатываю. Горло вдруг перехватило. Коннор — единственное, что у меня есть в жизни хорошего. Если у меня не будет Коннора, с чем я останусь?

Невеселые мысли прерывает телефонный звонок.

— Здравствуйте, Эмма, — слышу я знакомый сухой голос. — Это Джек Харпер.

Душа мгновенно уходит в пятки, и я едва не проливаю кофе. Я не видела его после того печального инцидента с рукой в лифчике. Не видела и видеть не желаю.

Не следовало вообще поднимать трубку.

Мало того, вообще не следовало приходить сегодня на работу.

— Д-да… э… да, привет.

— Не будете ли так любезны на несколько минут зайти ко мне в офис?

— Я?

— Да, вы.

Я нервно приглаживаю волосы.

— Что-нибудь… принести?

— Нет, только себя.

Он вешает трубку, а я еще долго смотрю на телефон, и меня пробирает озноб.

Можно было догадаться, что так просто дело не кончится. Значит, все-таки решил меня уволить. Вопиющая… небрежность… небрежная… вопиющесть… Интересно, есть такое слово?

Конечно, это действительно вопиющий случай: попасться с рукой бойфренда в лифчике, да еще в рабочее время.

О'кей. Что ж, теперь все равно ничего не поделаешь.

Я тяжело вздыхаю, встаю и отправляюсь на одиннадцатый этаж. Перед офисом Харпера стоит стол, но секретаря не видно, поэтому я прямо подхожу к двери и стучусь.

— Войдите.

Я осторожно приоткрываю дверь. Вижу огромную светлую, облицованную деревянными панелями комнату, а в ней Джека. Он сидит за круглым столом вместе с какими-то людьми. Шесть человек, которых я никогда раньше не видела. Все рассматривают бумаги, поминутно наливая воду в стаканы, и атмосфера в комнате, я сказала бы, несколько напряженная.

Может, все они собрались, чтобы понаблюдать за процедурой моего увольнения? Это что-то типа мастер-класса на тему «как выставлять людей за дверь»?

— Здравствуйте. — говорю я, стараясь выглядеть спокойной и сдержанной. Но лицо горит, и я знаю, что вид у меня тот еще.

— Привет, — улыбается Джек. — Эмма… расслабьтесь. Вам нечего волноваться. Я просто хотел спросить у вас кое о чем.

— Да, разумеется, — окончательно теряюсь я.

Да уж, теперь я совершенно сбита с толку. О чем это ему взбрело в голову меня спросить?

Джек поднимает листок бумаги повыше, чтобы я смогла рассмотреть его.

— Что, по-вашему, тут изображено?

О, срань господня!

На этот раз действительно конец. Меня настиг худший в мире кошмар. Совсем как в тот раз, когда я ходила на собеседование в «Лейнс банк». Там мне тоже показали загогулину и спросили, что я об этом думаю, ну я и ответила: выглядит это как загогулина.

И сейчас все уставились на меня, так что очень хочется ответить правильно. Если бы я только знала верный ответ…