Выбери любимый жанр

Оценить:

Ты умеешь хранить секреты?

Оглавление

— Коннор, мне не нужны специалисты! — кричу я, вырывая руки. — Но, может, ты прав. Может, именно полет… — Я на миг замолкаю. — …так подействовал на меня. Наверное, я по-иному посмотрела на свою жизнь и многое поняла. В частности то, что мы друг другу не подходим.

Коннор с ошеломленным видом медленно опускается на ковер.

— Но у нас все было просто здорово! Много занимались сексом…

— Знаю.

— У тебя появился кто-то другой?

— Нет! — резко отвечаю я. — Разумеется, нет. — Я с силой провожу пальцем по обивке дивана.

— Этого не может быть, — убежденно заключает Коннор. — Просто на тебя что-то нашло. Сейчас приготовлю для тебя горячую ванну, зажгу ароматические свечи…

— Коннор, пожалуйста! Никаких ароматических свечей! Ты должен выслушать меня! И пожалуйста, поверь! — Я смотрю ему в глаза. — Давай расстанемся друзьями.

— Не верю, — твердит он, качая головой. — Я тебя знаю. Ты не из таких. Не отбросишь все, что было между нами. Не…

И тут я, без дальнейших слов, размахиваюсь и швыряю чайник на пол. Чайник со звоном катится в угол. Коннор потрясенно замолкает. Мы оба, оцепенев, смотрим на оставшийся совершенно целым подарок мамы Коннора.

— Он должен был разбиться, — произношу я после напряженной паузы. — Это символ: я готова отбросить все, что было между нами. Поскольку знаю — это не то, что нужно мне.

— По-моему, он все-таки разбился. — Коннор поднимает чайник и принимается осматривать. — Видишь, трещинка.

— Значит, все.

— Но мы все-таки могли бы им пользоваться.

— Нет. Не могли бы.

— Заклеить скотчем или…

— Но он уже никогда не будет прежним.

— Понятно, — медленно выговаривает Коннор.

Кажется, он действительно понял.

— Что же, тогда я пойду. Позвоню в агентство и скажу, что мы… — Он замолкает и вытирает нос.

— Хорошо, — выдавливаю я не своим голосом и добавляю: — Пожалуй, лучше, чтобы на работе об этом не знали. Пока.

— Конечно, — кивает он. — Я никому не скажу.

У самой двери Коннор вдруг оборачивается и сует руку в карман. Голос его слегка дрожит:

— Эмма, вот тут билеты на джазовый фестиваль. Возьми, это тебе.

— Что? — в ужасе шепчу я. — Коннор, не надо! Они твои!

— Нет. Я знаю, как тебе хотелось услышать квартет Деннисона. — Он сует мне в руку яркие бумажки и сжимает мои пальцы в кулак.

— Я… Коннор… просто не знаю, что сказать…

— Джаз останется с нами навсегда, — выдыхает он, прежде чем закрыть за собой дверь.

11

И с чем я осталась? Ни повышения, ни бойфренда. Только распухшие от слез глаза. И все считают меня спятившей.

— Ты в своем уме? — восклицает Джемайма приблизительно каждые десять минут.

Сейчас утро субботы, которое мы встречаем как обычно: халаты, кофе и тяжкое похмелье. Или, как в моем случае, разрыв.

— Ты хоть понимаешь, что он был у тебя в кармане?! — сокрушается она, не поднимая головы, поскольку сосредоточенно красит очередной ноготь на ноге в младенчески-розовый цвет.

— Я была твердо уверена, что уже через шесть месяцев он наденет тебе на палец колечко.

— А по-моему, именно ты утверждала, что я погубила все шансы на удачный брак, согласившись съехаться с ним, — мрачно напоминаю я.

— Но в случае с Коннором, я думала, у тебя все схвачено! — Она качает головой. — Ты точно рехнулась.

— Ты тоже так думаешь? — обращаюсь я к Лиззи. Та устроилась в качалке, обхватила колени руками и жует тост с изюмом. — Только честно!

— Нет, — бросает Лиззи. Звучит это неубедительно. — Конечно, нет!

— Думаешь?

— Просто… просто вы казались такой чудесной парой!

— Знаю. Знаю, что со стороны именно так и казалось. — Я замолкаю, старательно подбирая нужные слова. — Но, честно говоря, я никогда не была с ним самой собой. Всегда чувствовала себя как на сцене. Ну, понимаешь, это происходило как бы не со мной. Словно не в реальной жизни.

— И это все?! — перебивает Джемайма с таким видом, будто я брежу. — И только поэтому ты порвала с ним?

— Это достаточно веская причина, не находишь? — вмешивается моя верная подруга.

Джемайма непонимающе смотрит на нас.

— Конечно, нет! Эмма, пойми, если бы вы стояли до конца и разыгрывали идеальную пару достаточно долго, то и превратились бы в идеальную пару!

— Но… но мы не были бы счастливы!

— Вы стали бы идеальной парой, — повторяет Джемайма, словно объясняет простую истину умственно отсталому ребенку. — И, естественно, были бы счастливы.

Закончив работу, она осторожно встает и проходит к двери.

— Так или иначе, а в подобных отношениях без притворства не обойтись.

— Неправда! По крайней мере так не должно быть!

— Но почему? Честности и откровенности между мужчиной и женщиной придается слишком большое значение, — усмехается Джемайма. — Моя мать тридцать лет замужем за отцом, а он до сих пор не подозревает, что она не натуральная блондинка.

Она исчезает за дверью, а мы с Лиззи переглядываемся.

— Думаешь, она права? — шепчу я.

— Не-ет, — нерешительно тянет Лиззи. — Конечно, нет. Отношения должны строиться на… на доверии… искренности… — Она замолкает и встревоженно смотрит на меня. — Эмма, ты никогда не говорила о том, что на самом деле испытываешь к Коннору.

— Да… я никому не говорила, — подтверждаю я и тут же понимаю, что это неправда. Но как скажешь лучшей подруге, что я выболтала совершенно незнакомому человеку куда больше, чем ей?

— Знаешь, жаль, что ты не была со мной откровенна, — серьезно говорит Лиззи. — Эмма, теперь все должно измениться! Примем твердое решение отныне говорить друг другу все! Мы не должны ничего скрывать. Ведь мы же лучшие подруги!