Звездная сеть

Оглавление

100

В-третьих, эмпатия, которую подарил мне Вудсток. Умение чувствовать эмоции партнера как свои — подарок, который невозможно переоценить. Никогда не думал, что эта возможность пригодится не только в бою, но и в любви. Может, та полнота чувств, которая так потрясла меня на Оле, просто следствие эмпатии, а гиперсексуальность млогса тут ни при чем?

В-четвертых, очень приятно быть рядом с любимой девушкой, когда ты нормальный мужчина, а не лесбиянка млогса и не нопстер — импотент. Да и тело, которое Убежище подобрало для Эзерлей, выше всяких похвал.

Кстати, об этом теле. Раньше я полагал, что посетитель Убежища получает виртуальную имитацию своего родного тела, но выходит, это не всегда так.

— Эзерлей, — обратился я к любимой, которая к этому времени уютно свернулась калачиком, положила голову мне на плечо и, похоже, собралась уснуть. — Ты спишь?

— Пока нет, — Эзерлей сонно пошевелилась и зевнула. — А что?

— Когда ты перемещалась сюда, какое тело ты хотела получить?

Эзерлей удивленно хмыкнула.

— Вот об этом я думала в последнюю очередь, — заявила она. — Я была так потрясена, когда ты пробился в изолированную зону, не думала, что это возможно. А почему ты вначале велел возвращаться?

— Не учел, что на Оле нет терминалов. Я так давно брожу по Сети, что уже забыл, что из базового тела в Сеть без терминала не выйти.

— Я так и подумала, — сказала Эзерлей. — Хорошо, что вовремя сообразила. А почему те координаты, что ты продиктовал, не подействовали?

— Точно не знаю. Думаю, в Убежище можно войти только по приглашению того, кто там скрывается, а если Убежище пусто, туда войти вообще нельзя. Если это не твое личное Убежище.

— Логично, — согласилась Эзерлей. — То есть ты сначала вернулся в Убежище, и только потом я смогла сюда перейти, правильно?

— Правильно.

— А как я смогла выйти из изолированной зоны?

— Это не ты смогла выйти, это зона перестала быть изолированной. Я переместился в тело того нопстера, который всеми командовал, и велел отключить глушилки, которые изолировали зону.

— Как просто! — восхитилась Эзерлей. — А нопстеры ничего не поняли?

— Поняли, но было поздно. Это очень страшно было, я имею в виду возвращаться в Убежище. Если бы ты не успела уйти, второго шанса у нас не было. На одни грабли два раза не наступают.

— Что такое грабли?

— Такой сельскохозяйственный инструмент. Длинная палка, у нее на конце такая штука вроде гребенки. Если на эту штуку наступить, когда грабли лежат на земле, палка поднимается и бьет тебя по лбу. А что, в памяти тела этого слова нет?

— У этого тела нет памяти, — сказала Эзерлей.

— Как это? — не понял я. — А как же ты со мной разговариваешь?

— Ты говоришь на Трагкок. Раньше все было понятно, а сейчас ты употребил непонятное слово, вот я и попросила объяснить.

— А по-моему, — сказал я, — мы разговариваем по-русски. Интересно.

— Куда уж интереснее, — согласилась Эзерлей. — Ты уже решил, что мы будем делать?

— Честно говоря, даже не думал, — сказал я. — Как тебя увидел, так все мысли сразу отшибло.

— Настолько хорошее тело? — подмигнула Эзерлей.

— Великолепное.

Девушка вдруг погрустнела.

— Жалко, что здесь нельзя долго жить, — сказала она. — Когда мы уйдем на нормальную планету, у меня не будет такого красивого тела.

— Я буду любить тебя в любом теле, — успокоил ее я. — А еще я буду помнить, какой красивой ты можешь быть. Ты не понимаешь самого главного — настоящая красота всегда внутри, тело — просто обертка для души, красота тела важна, когда ты встречаешься с девушкой в первый раз, но когда ты ее уже любишь, это не имеет большого значения. Любят не тело, а душу. В конце концов, мы всегда сможем вернуться сюда.

— Сомневаюсь, — сказала Эзерлей. — Когда ты вернешься в базовое тело, не факт, что Сеть позволит тебе снова прийти сюда без веских причин. Помнишь, ты рассказывал, что в Убежище ты смог попасть только тогда, когда тебя чуть не убили.

— Ну и ладно, — отмахнулся я. — Будет повод напоследок порезвиться как следует. Кстати, мне пора Гиви позвонить, узнать, что на родной Земле творится.

— Узнай, — сказала Эзерлей. — А я пока посплю. Она поцеловала меня и отвернулась к стенке.

— Человеческие губы — это нечто, — пробормотала она, засыпая.

3

«Абонент временно недоступен, — сообщила Сеть. — Чтобы оставить голосовое сообщение, подумайте „один“. Чтобы связаться с дежурным оператором, подумайте „два“. Чтобы вернуться в главное меню, подумайте „три“.

«Два», — подумал я и на всякий случай нажал двойку на телефоне. В трубке заиграла Пятая симфония Бетховена.

Что за ерунда? Какой еще дежурный оператор? На мгновение мне показалось, что я случайно подключился не к Сети, а к какой-то офисной АТС на родной Земле. А потом дежурный оператор снял трубку.

— Да, — сказал он. — Вас слушают.

— Добрый день, — поздоровался я. — Я бы хотел поговорить с Гиви Георгадзе…

Я не успел договорить, потому что собеседник перебил меня и начал диктовать сетевые координаты Гиви.

— Да, я знаю, — сказал я, дослушав до конца длинную последовательность цифр. — Но Сеть говорит, что абонент недоступен.

— Тогда звоните позже, — раздраженно произнес оператор. — Всего доброго.

— Подождите! — завопил я. — Что у вас тут вообще происходит? Что это за АТС? Кто вы такой?

Собеседник надолго замолчал, в трубке было слышно, как он с кем-то разговаривает. Интересно, как Сеть добивается такого эффекта, она ведь не звуки передает, а мысли. Может, эти приглушенные звуки — отзвуки побочных мыслей собеседника?