Танки решают все!

Оглавление

156

Вариант № 27. Ноябрь 1927 г. Огромная демонстрация сторонников Троцкого переросла в ожесточенные уличные бои, толпа восставших взяла штурмом Кремль, и Сталин отправился в ссылку…

Вариант № 32. Февраль 1929 г. Политбюро отвергло сталинские планы коллективизации во имя индустриализации, Сталин ушел в отставку, генеральным секретарем стал Бухарин…

Вариант № 39. Декабрь 1934 г. В Кремле выстрелом террориста-маньяка убит Сталин, генсеком избран Ворошилов…

Вариант № 51. Ноябрь 1941 г. Войска группы армий «Центр» заняли Москву, к концу следующего года Красная Армия отступила за Волгу…

Вариант № 62. Август 1953 г. По инициативе Берии и Маленкова Пленум ЦК КПСС разоблачил, снял со всех постов, исключил из партии и отдал под суд лютого врага советского народа Хрущева, лично ответственного за массовые репрессии в Москве и на Украине. На суде Хрущев подтвердил, что готовил свержение Советской власти, а также — что сотрудничал с гестапо и ЦРУ…

Вариант № 64. Ноябрь 1956 г. В ответ на англо-франко-израильскую агрессию на Ближнем Востоке и провоцирование мятежей в Польше и Венгрии, Советская армия развернула широкое наступление в Европе…

Вариант № 67. Июль 1957 г. Пленум ЦК КПСС отстранил Хрущева и его сообщников по оппортунистическому уклону, Хрущев, Суслов и Брежнев приговорены к 25 годам строгого режима. Генеральным секретарем и Председателем Совмина избран старый большевик, верный соратник Ленина и Сталина — Вячеслав Михайлович Молотов…

Вариант № 72… № 94… № 131..

…Компьютер рассчитывал все более и более дикие модели. Люди, ознакомившись с результатами, задавали новые начальные условия. Они все еще надеялись отыскать идеальное решение.

— Очень, очень любопытно, даже здорово, — восхищался гость. — При вашей допотопной технике на уровне позднего каменного века вам каким-то образом удается получать very interesting results.

Когда-то Саша Мизберг был однокурсником Владимира Николаевича. Лет шестнадцать назад, в разгар разрядки и либеральной оттепели, он женился на ирландской аспирантке МГУ, вместе с ней уехал из Союза, потом перебрался в Штаты и выбился в профессуру провинциального университета.

В Москву он прилетел прошлым утром, последним рейсом перед самой отменой международного воздушного сообщения, объявленной первым же постановлением ГКНС. Весь вчерашний день, не сумев адаптироваться к московскому времени, он проспал в номере «Космоса», вечером напился в ресторане и только далеко за полночь узнал о событиях. Сегодня с утра пораньше протрезвевший Мизберг поспешил в институт к Антощенко.

Час назад, встретив Владимира Николаевича на проходной, охваченный ужасом начальник охраны сообщил, что на объект приперся гражданин потенциального противника мистер Айзек Мизберг. Разрешение пропустить гостя в лабораторию Антощенко выбил через кагэбэшного куратора, которому, в свою очередь, пришлось звонить чуть ли не начальнику своего главка.

— Да, ЭВМ наши, конечно, слабенькие, — печально признал немного обиженный Антощенко. — ЕС-десять-шестьдесят пять. У вас-то небось «пи-си» триста восемьдесят шестые стоят или даже четыреста восемьдесят шестые.

Заокеанский профессор снисходительно хохотнул.

— Поднимай выше, Володька, на «эпплах» макинтошевских работаем. У каждого сотрудника на столе сверхмощный конь пашет. Графический интерфейс и все такое, как в лучших домах… Информацию на компакт-диски сохраняем.

Гость пренебрежительно поглядел на стеллажи, ловившиеся от бобин с магнитными лентами. Антощенко поневоле ощутил себя пещерным варваром — что и говорить, техника его лаборатории отставала от мирового уровня на хрен знает сколько лет. И сам он, в сером болгарском костюме с венгерским галстуком поверх гэдээровской сорочки и в югославских мокасинах из магазина «Белград» выглядел пережитком прошлой эпохи — американец был в джинсах, кроссовках, клетчатой рубахе и потертом замшевом пиджаке. Просто, удобно и симпатично.

— Слежу за твоими работами, — Владимир Николаевич поспешно перевел разговор на менее болезненную тему. — Публикуете вы, конечно, не самое важное, но видно, что результаты у твоей группы получаются весьма любопытные.

— Кое-что получается. — По лицу Мизберга пробежала почти неуловимая гримаса неудовольствия. — Ты можешь объяснить, что вы творите? Почему ты не объяснил этим дубам из ЦК, что никакие танки на улицах не спасут утопию Маркса? Или даже самые здравомыслящие партократы не способны отказаться от социализма?

Нахмурившись, Владимир Николаевич строго произнес:

— Давай по порядку. Переворот не социализм и не утопию спасает, а страну должен увести от кровавого хаоса. Это во-первых. А во-вторых, все модели, в которых держава переходит к неуправляемому рынку, тоже кончаются катастрофой. Вот ты ж наверняка рассчитывал не только разные исходы войны Севера с Югом…

— Не только, — сразу помрачневший Айзек-Саша глянул исподлобья. — Ты к чему клонишь?

— Хочу полюбопытствовать, приводит ли эволюция капитализма к всеобщему счастью.

Бывший однокурсник помрачнел еще больше и нехотя пробурчал:

— Картина получается неоднозначная…

— В том-то и дело. — Антощенко вздохнул. — Мы же пытались заглянуть в будущее. И социализм, и капитализм будут вынуждены сблизиться в постиндустриальной модели, но потом — все равно грянет катастрофа.

Прошипев заморское проклятие с разными производными слов «фак» и «шит», Мизберг махнул рукой и предложил выпить. «Наполеон» до сегодняшнего утра не дожил, но в сейфе застоялась бутыль «Арарата» настоящего ереванского розлива. Коньяк они распробовали под шоколадки «Твикс» из мизберговского портфеля у гостя быстро развязался язык, и Саша пожаловался: