Танки решают все!

Оглавление

Танки спокойно переползли на южный берег Буга, но здесь застряли надолго — двое суток отражали неистовые атаки эсэсовских дивизий «Викинг» и «Мертвая голова», вооруженных новыми тяжелыми танками «тигр» — теми самыми «пы-зы-6», прототип который Леха видел на полигоне Куммерсдорф меньше года назад. Снаряды среднего калибра отскакивали от их брони и немцы настырно лезли вперед, легко расправляясь с Т-34.

Перелома удалось достигнуть, лишь когда Часов, собрав в кулак все КВ-3, ударил «тиграм» во фланг. В тяжелом бою удалось выбить противнику десяток машин, после чего немцы отступили. За эти полсотни часов 14-я дивизия потеряла три четверти машин и две трети личного состава.

Бои продолжались с переменным успехом. Только 4 ноября, когда на плацдарме, кроме 7-го корпуса, сосредоточились части и соединения 34-й общевойсковой армии, удалось немного потеснить немцев, но прорваться на оперативный простор не получилось. Фронт утонул в грязном черноземе, размокшем от непрерывных дождей.

12

Накануне годовщины Великой Октябрьской революции Сталин выступил по радио, подводя итоги войны. В обычной своей насмешливой манере, откровенно издеваясь над «венским сифилитиком, вечно трезвым неврастеником и вегетарианцем в ефрейторском звании», он поведал о разгроме северного и южного флангов германской армии. «Правда, на центральном участке фронта, — признал он, — немцы продолжают удерживать часть Белоруссии, Северной Украины и Прибалтики, но думаю, что вскоре Красная Армия приведет фашистов в чувство и освободит последние участки советской земли».

Сталин говорил о колоссальном превосходстве нашей военной техники, нашего оружия, созданного героическим ударным трудом замечательных советских рабочих, инженеров, ученых. Разумеется, Верховный подчеркнул, что лишь социализм позволял построить могучую промышленность и создать победоносную армию. Еще он сказал, что главная сила нашей родной Красной Армии заключена даже не в количестве и качестве оружия, но — в качестве человека нового типа, тоже созданного Советской властью под руководством партии большевиков.

— Такого человека, — сказал Сталин, — не знала мировая история.

Звучавший из тысяч радиодинамиков голос с хорошо знакомым кавказским акцентом спокойно называл колоссальные цифры вражеских потерь: 3 миллиона убитых и раненых, 1100 тысяч пленных. Сталин понимал, что данные о потерях противника, ежедневно сообщаемые с фронта, многократно завышаются войсковыми инстанциями, но тем не менее привел эти цифры, так как искренне верил: народу будет приятно узнать об истреблении миллионов врагов. Еще он привел леденящие душу факты о Гитлеровских зверствах во временно оккупированных областях и республиках, о сожженных заживо детях, о тысячах расстрелянных, раздавленных танковыми гусеницами, о разрушенных деревнях, городах, заводах, разграбленных музеях и райкомах партии.

Потом Сталин поведал, что намерен освободить от немецко-фашистского рабства все народы Европы и добавил: «Если Первая мировая война привела к образованию одного социалистического государства, то не стоит сомневаться, что война нынешняя может закончиться возникновением еще нескольких социалистических государств на разных континентах».

— Наше дело правое, мы победим. Победа будет за нами, — закончил он.

Вернувшись в Кремль из студии Наркомата связи, Верховный принял Гарри Гопкинса, личного посланника президента США. Переговоры велись дружелюбно и доверительно, но жестко. Сталин откровенно сказал, что военные усилия Советского Союза напряжены до предела, страна остро нуждается в промышленном оборудовании, тяжелых бомбардировщиках, цветных металлах, грузовиках, медикаментах, продовольствии. Кроме того, для новых кораблей требовались мощные паровые турбины, которые прежде поставлялись из Франции, потом из Германии со Швейцарией, а теперь эти страны прекратили поставки. Как следствие, СССР достраивает очередную серию линкоров и крейсеров, а двигателей для них нет…

— Если американская помощь не начнет поступать в ближайшие недели, — сказал Сталин, — все наши летние успехи пойдут насмарку. Германия слишком сильна и располагает возможностями вновь переломить в свою пользу ход сражений.

Гопкинс выслушал его с полным пониманием и заверил, что первый транспортный конвой уже готовится отплыть в Иран. Главная просьба американской стороны: продолжать до конца войну с Германией, а после разгрома нацистов, при первой же возможности, атаковать японские позиции в Северном Китае. Согласившись на этом, они подписали предварительный протокол с перечислением взаимных обязательств. Договорились также, что через две-три недели нарком иностранных дел Молотов отправится в Вашингтон для заключения широкомасштабного договора.

— Пока все идет неплохо, — констатировал Молотов, когда американец покинул кабинет. — Только не по душе мне пришлось, как неохотно говорил он насчет второго фронта… Нет, Коба, кишка у них тонка высаживаться в Европе! Могу поручиться, что американцы начнут с Южной Африки, и только потом постепенно переберутся в Северную. Будут наступать медленно-медленно — от пальмы к пальме.

— Плевать я хотел на его второй фронт, — усмехнулся Сталин, самодовольно пыхтя клубами дыма. — От них требуется, чтоб дали продукты и машины. А фронт могут и не открывать — мы сами добьем Гитлера, и вся Европа будет нашей!

В кабинете появился Берия, и они втроем обсудили вопросы наращивания оружейного производства на эвакуированных заводах и обеспечение войск зимним обмундированием. В разгар этого разговора из секретариата сообщили, что маршал Буденный прибыл прямо с аэродрома и ждет в приемной.