Танки решают все!

• Предыдущая
• 74/202
• Следующая

— Ерунда, — презрительно ответил Антощенко. — Это же марионетки, лишенные свободной воли. Они не способны к столь сложным рассуждениям.

Барушин покачал головой, демонстрируя несогласие, но ничего говорить не стал, а надел пиджак, подтянул узел галстука и, тепло попрощавшись, направился к выходу. Остальные тоже стали прибираться, сварливо ворча: дескать, из-за этого дурацкого комендантского часа неизвестно, как метро работает. Лишь неугомонный Рудман спросил в спину уходящего начальства:

— Простите, Георгий Тимофеевич, а чей «членовоз» водит дядя Сережа? Другими словами, кого нынче широкая шоферская общественность именует словом «Сам»? Наверное, Степана Кузьмича?

Снисходительно хохотнув, Барушин ответил:

— Никак нет. Дядя Сережа возит Виктора Олеговича.

Даже матерый патриот Антощенко побледнел, услышав ответ, и пробормотал, едва ворочая отвисшей челюстью:

— О Господи…

ГЛАВА 9
Канны-на-Дону

1

Ровно, март 1943 г.

Сделав заказ, он подмигнул смазливой, по-деревенски пышной официантке, и та с готовностью захихикала. «Корова, — меланхолично подумал танкист. — Будет получше англичанок, но похуже француженок и полячек». Оторвав его от глубоких размышлений, рядом раздался негромкий голос:

— Вы прекрасно говорите по-русски, герр оберст-лейтенант.

Танкист недовольно покосился на обер-лейтенанта интендантской службы. Высокий плечистый блондин был типичным арийцем — даже удивительно, что носит мундир Вермахта, а не Ваффен СС.

— Я родился и вырос в сотне километров отсюда, в той стране, которая была здесь до большевиков, — сказал подполковник и представился: — Гюнтер фон Бутов.

— Пауль Зиберт. Мы с вами почти земляки. Я родился в Латвии, моя семья вернулась в Рейх только в сороковом году.

— Это чувствуется по акценту, — Бутов усмехнулся и сделал приглашающий жест. — Присаживайтесь, обер-лейтенант.

Интендант оказался приятным собеседником. Прихлебывая по очереди борщ и горилку Зиберт поведал, что прибыл из группы армий «Север» для заготовки продовольствия в богатой мясом и хлебом Украине. Со свининой, говядиной, картофелем и хлебом вопросы в основном улажены, осталось только найти поставщика Гранины, огромные стада которой пасутся в карпатских предгорьях. Умело используя сочные русские обороты, офицеры посетовали на страшную зиму, которая к счастью, близится к концу.

— Вы правы, это было ужасно, — морщась, проговорил Зиберт, нервно бросив ложку в опустошенную тарелку. — Нет, я имел в виду не варварский суп с салом, а мясорубку по пояс в снегу. Мы так и не смогли пробиться к Петербургу. Русские словно бешеные бросали в бой дивизию за дивизией, наши солдаты были вынуждены отступать, наш корпус сдал врагу десять деревень, наши части были обескровлены. К тому же бандиты, которые прячутся в лесах, без конца взрывают рельсы, и мы не успеваем подвозить подкрепления и снабжать войска всем необходимым.

— Мне тоже знакомы такие ужасы, — кивнул Бутов. — Но самым страшным лично для меня были не морозы. В конце осени большевики сумели прорваться на флангах и едва не окружили нашу 6-ю армию….

Его передернуло. Трудно было забыть этот неожиданный танковый удар русских на двух направлениях — на Ровно и Броды. Поначалу наступление противника развивалось неблагоприятно для Вермахта. Казалось, еще немного — и большевики затянут мешок вокруг трех армейских корпусов. Лишь ценой нечеловеческих усилий и чудовищных потерь танковая армия Клейста сумела разгромить ударные группировки русских. И даже после этого группа армий «Юг» весь ноябрь пыталась ликвидировать вклинившиеся дивизии противника. В январе противник, накопив силы, снова бросился в наступление, но продвинулся незначительно. В те дни от кровоизлияния в мозг скоропостижно скончался командующий 6-й армией генерал-фельдмаршал Рейхенау, которого заменил начальник штаба армии генерал-лейтенант Паулюс. После февральского натиска большевиков фюрер даже сместил старика Рундштедта и назначил фельдмаршала фон Бока командовать группой армий «Юг».

Зиберт сказал сочувственно:

— Представляю, как вам было тяжело в те дни. Наверное ваша часть потеряла много танков.

— Больше половины, — признал Бутов, втыкая вилку в котлету. — К счастью, много подбитых машин удалось эвакуировать с поля боя и отремонтировать. В течение месяца обещают прислать новые танки, прямо с завода.

— Значит, в конце апреля и вы пойдете в наступление, — проговорил обер-лейтенант, засияв довольной улыбкой. — Посмотрим, кто быстрее добьется успеха — мы возьмем Петербург, или вы ворветесь в Киев.

Расхохотавшись, танкист согласился, что главные события предстоящей кампании будут происходить на флангах слишком длинного фронта и что группа армий «Центр» вряд ли сможет овладеть Москвой прежде, чем падуг северная и южная столицы России. Они выпили за грядущие победы, горилка развязала языки, и Зиберт под большим секретом рассказал о подготовке сокрушительного удара в обход Чудского озера, после чего 4-я танковая армия неудержимым потоком устремится на обреченный Петербург.

В свою очередь фон Бутов поведал, что в штабе фельдмаршала фон Бока еще не определились с направлением главного удара в предстоящей кампании. В полосе группы армий находятся несколько важных целей, к тому же из Берлина поступают противоречивые распоряжения. Как следствие, даже генерал Кемпф, командир расквартированного в районе Ровно 48-го танкового корпуса, не знает, какую задачу придется выполнять весной и летом.

• Предыдущая
• 74/202
• Следующая