|
Оценить:
|
Роботы Апокалипсиса
- Предыдущая
- 92/98
- Следующая
92
— Барахло потерял. И рассудок теряю. О господи. О нет, нет-нет-нет…
— Успокойся, приятель. Доложи обстановку.
— Все плохо. Хуже некуда. Отряд «Бета» наткнулся на выводок «перфораторов», только это были не «перфораторы», а что-то совсем другое, и они начали вставать. Ох.
Карл бешено всматривается в стену снега у нас за спиной.
— Они идут! Они идут, мать их! — кричит он и открывает огонь.
Появляются тени, похожие на людей. Мы попадаем под обстрел. В полумраке сверкают дульные вспышки.
«Гудини» не может поддержать нас огнем — его пушка рассечена в клочья, и поэтому он помогает нам, освещая тьму прожектором.
— Карл, у робов нет пушек, — говорит Лео.
— Кто в нас стреляет?! — кричит Черра.
— Какая разница! — ору я в ответ. — Дайте им прикурить!
Мы открываем огонь из всех пулеметов, и от жара стволов грязный снег вокруг «Гудини» тает. Но из темноты выходят все новые фигуры — они дергаются от попаданий, но продолжают идти и стрелять в нас.
Они подходят ближе, и я понимаю, на что способен Архос.
Первый паразит, которого я вижу, едет на Жаворонке Железное Облако; у Жаворонка не хватает половины головы, а тело пули превратили в решето. Среди мускулов рук и ног еле заметно поблескивают провода. Затем взрывом ему вспарывает живот, заставляя существо крутиться волчком. На первый взгляд может показаться, что парень просто несет рюкзак — рюкзак, похожий на скорпиона.
Эта тварь похожа на ту, которая прикончила Тиберия, но только бесконечно хуже.
Машина забурилась в труп Жаворонка, заставила его подняться и теперь использует в качестве щита. Плоть поглощает энергию пуль, защищая укрывшегося внутри робота.
Большой Роб научился использовать против нас наше оружие, нашу броню и наши тела. После смерти наши товарищи стали орудием в руках машин. Наша сила превратилась в слабость. Я молю Бога о том, чтобы Жаворонок умер раньше, чем в него попала эта тварь. Но возможно, он еще был жив.
Эти робы — настоящие сволочи.
Но я смотрю на своих бойцов и не вижу страха на лицах, только сжатые зубы и напряженные взгляды. Уничтожить. Убить. Выжить. Роб зашел слишком далеко, но нас он недооценил. Ведь мы все подружились с ужасом, мы с ним — старые приятели. И когда я вижу, что ко мне ковыляет труп Жаворонка, я ничего не чувствую. Я вижу только цель.
Цели.
Пули рвут воздух, шинкуют кору на деревьях, свинцовым дождем обрушиваются на броню «Гудини». Роботы оживили целый отряд, а может, и больше. В то же время по фронту наступает поток культяпперов, и Черра, экономно расходуя топливо, поливает их из огнемета. Девятьсот второй и его друзья, бесшумно шныряя между деревьями, делают все, чтобы остановить наступление паразитов.
Но враг не унимается. Трупы принимают на себя пули; течет кровь, ломаются кости, отлетают куски мяса, но монстры, сидящие внутри, снова и снова заставляют тела подниматься и идти вперед. При таком раскладе у нас скоро патронов не останется.
Бац! Черра вскрикивает от боли: ей в бедро попала пуля. Карл ползет назад, чтобы оказать девушке первую помощь. Кивнув Лео, я оставляю его прикрывать фланг, а сам хватаю огнемет, чтобы сдержать натиск культяпперов.
Затем прижимаю палец к уху, включая рацию.
— Матильда, нам нужно подкрепление. Рядом кто-нибудь есть?
— Вы почти у цели, — отвечает Матильда, по-детски слегка сюсюкая. — Но дальше будет хуже.
Хуже, чем сейчас?
— Матильда, мы не дойдем, — говорю я в паузах между выстрелами из огнемета. — Наш танк вышел из строя. Мы застряли. Если пойдем дальше, то… нас заразят.
— Не все вы застряли.
Что она имеет в виду? Я осматриваю лица своих бойцов, залитые мягким красным светом индикатора «Гудини». Карл перевязывает ногу Черры. Выглянув из укрытия, я вижу гладкие лица «Арбитра», «Стража» и «Гоплита». Если мы еще живы, то только благодаря им.
И при этом они не застряли.
Черра рычит; ей очень плохо. Раздаются хлопки укореняющихся «перфораторов», и я понимаю, что паразиты нас окружают. Скоро мы станем еще одним гнилым отрядом, оружием Архоса.
— Где все? — спрашивает Черра, не размыкая челюстей. Карл ушел к Лео отстреливаться от паразитов. На моем фланге с новой силой наступают культяпперы.
Я качаю головой; Черра все понимает. Свободной рукой я стискиваю ее замерзшие пальцы. Сейчас я подпишу нам всем смертный приговор. К сожалению, у меня нет выбора, и я хочу, чтобы она об этом знала.
Мы дали слово.
— Гори оно огнем! — кричу я в темноту. — Девятьсот второй, у нас все под контролем. Бери отряд свободнорожденных и жми к Архосу. И… вздрючь его ради меня.
Когда я наконец набираюсь храбрости взглянуть на измученную, истекающую кровью Черру, меня ждет сюрприз: она, заплаканная, улыбается мне.
...Так закончился поход Армии Серой Лошади.
4
Диада
...«Кто их знает, этих людей».
Новая война + 2 гола и 8 месяцев
...Пока армия людей гибла, раздираемая изнутри, группа из трех роботов-гуманоидов шла навстречу еще большей опасности. На этих страницах Девятьсот второй рассказывает, как отряд, оказавшись на грани поражения, неожиданно обрел союзника.
Я ничего не говорю. Просьба Кормака Уоллеса представляется событием с малой вероятностью — тем, что люди, возможно, назвали бы сюрпризом.
Тук-тук-тук.
Спрятавшись за танком-«пауком», люди стреляют в паразитов, которые дергают за конечности их мертвых товарищей, заставляя последних атаковать. Если отряд Умника лишится помощи свободнорожденных, вероятность его выживания резко упадет. Я подключаюсь к системе распознавания эмоций, чтобы понять — была ли это шутка, угроза или какая-нибудь фигура речи.
- Предыдущая
- 92/98
- Следующая
