Подлодки адмирала Макарова

Оглавление

Берг рассмеялся.

— Эка ты загнул. В холодные зимы даже датские проливы замерзают. Всю Балтику до них чистить вздумал?

— Зачем. Хватит двух. Собирает он десять-пятнадцать купцов и ведет их за собой. Полынья ж за час не замерзнет, пока караван не пройдет, верно? Потом обратно, а навстречу ему — другой ледокол. Каждый за неделю по разу к Дании сходит — почитай, город Петра весь год торгует. Кстати, у тебя темненький такой был, Том, кажется. Где он?

— В Николаевском училище флотскую науку постигает. Позже ему офицерство выхлопочу. Ты сам проходил, без дворянства трудна карьера.

После выпуска на волю арестантов, утопивших английские корабли, у Макарова появился избыток людей. Новых лодок не видать до конца войны. Поэтому экипаж Васильченко на время влился в надводный флот.

Легкие крейсера, или попросту вооруженные несколькими орудиями торговые пароходы, «Константин» с катерами и все четыре лодки неделю прочесывали южное побережье, встретив единственный бронированный корвет «Оркание». Берг впервые в жизни произнес заветные слова «первая, пли!» и «вторая, пли!» не на учениях, а в боевом походе. На этом присутствие сколько-нибудь значимого турецкого флота в Черном море закончилось. Если что-то и завалялось, то без брони и серьезного вооружения, как раз по зубам упомянутым «крейсерам».

Великий князь Николай Николаевич мужественно побеждал у Константинополя вчетверо меньшие османские силы и продолжал требовать подкреплений. Линия Одесса — Турция работала без сбоев, словно прошпект. А в Босфоре появились мины, установленные самими турками.

Осложнялось международное положение. Британская империя в лице премьер-министра Дизраэли требовала прекратить аннексию османских земель. При этом сами англичане подгребали Суэцкий перешеек вместе с каналом и прочие территории, веками принадлежавшие Порте. Но — что положено британскому льву, не стоит позволять русскому медведю.

На втором месте по накалу ненависти бурлила Австро-Венгрия. Несмотря на будущие территориальные приобретения на Балканах, Габсбурги решительно противились коренному перекраиванию карты, не желая усиления России. Проиграв вчистую войну с Пруссией 1866 года, император Франц-Иосиф желал возрождения былой славы, а обширное Адриатическое побережье возбуждало в нем амбиции великой морской мощи, чему российское присутствие никак не способствует. Против австрийцев и за русских стояли правительства и народы Балкан, которым в высшей степени надоели обе высокомерные и кровожадные империи — и Оттоманская, и Австро-Венгерская.

Пруссия с вожделением поглядывала на субмарины, видя в них противовес британскому Роял Нэви. К лоскутной империи Габсбургов отношение складывалось странное. Вильгельм мечтал об объединении германских империй в супердержаву Центральной Европы, поэтому, поглаживая Австрию против шерсти, Александру Второму приходилось оглядываться на Берлин.

Франция, изо всех сил стремящаяся влезть в подводную гонку, так как после разгрома от Пруссии не имела средств на большие корабли, издалека присматривала за балканскими событиями, но сохраняла нейтралитет. Остальные государства оказать влияние не могли.

А потом произошла чистой воды провокация. В Дарданеллах взорвался британский пароход. Может, подплыла случайно оборвавшаяся мина, но слишком складно вышло. Русское Адмиралтейство клялось, что южнее Золотого Рога ни одной нашей мины не бывало. Дизраэли будоражил парламент речами о необходимости защиты торговых путей, настаивал на отправке броненосного отряда в Дарданеллы флаг демонстрировать, хотя из-за минной угрозы лучше десяток деревянных тральщиков. Наконец, горевал, что Британия из-за войны не торгует со странами черноморского бассейна.

Умер бизнес с Румынией? Какая потеря! Так смеялись и французские, и британские газеты. Но премьер продолжал сохранять серьезный вид и требовал немедленно надавить на русских с целью принудить к «правильному» миру с Турцией, открыв Босфор.

Августейший наследник традиций Цезаря и Наполеона великий князь Николай Николаевич увяз на подступах к Константинополю. Он негодовал, что подлодки не могут прервать сообщение между берегами Босфора. Каждый проход через пролив стал смертельно опасен. На глубине и по сильному течению лодки проскакивали — там нет якорных мин. Но всплыть даже ночью под перископ, чтоб батареи зарядить, — огромный шанс быть обнаруженным. Во многих местах сети, цепи, боны.

Подорвалась «Пиранья». Черноусов с трудом всплыл. Большая часть экипажа попала в плен, лодка затонула с оставшимися на ее борту людьми.

17 ноября, когда бои начались на окраинах Константинополя, пришло сообщение, что британская броненосная эскадра приближается к Дарданеллам. Макаров вызвал лейтенанта Нагорного, командира «Тунца», и капитан-лейтенанта Ланге, чтобы отдать самый страшный приказ за эту войну.

Действо происходило на борту «Новгорода», исполнявшего заодно службу плавбазы. Корабль не сделал ни одного выстрела, но роль выполнял отменно. Неизвестно, чего больше боялись османы — его пушек или неповторимого блинного вида.

— Господа! Через двое или трое суток большая группа британских броненосных кораблей проследует через Дарданеллы и Мраморное море к Константинополю. В очередной раз у нас хотят украсть победу.

— Или спровоцировать войну, на этот раз с Альбионом, — предположил Ланге. — Хоть что-нибудь под ними взорвется, а это уже Роял Нэви. За него британцы серьезно обидятся.