Русская жена арабского наемника

Оглавление

Безмолвные вереницы невозмутимых мужчин, сидевших в пыли у дороги, явно указывали на то, что мы приближаемся к цивилизации. Это наемники. Готовые на любую работу за лепешку или горстку монет. У каждого вокзала в любой точке арабского мира есть эти люди. Они покидают свои хижины с красавицами-женами, беременными очередным наследником, и покорно идут на поиски работы. Это низ ада, из которого не выбраться никогда.

Многие сидят так месяцами, чтобы заработать доллар и вернуться с ним победителем в родную землю. Многие пропадают навсегда в странных переделках, но их вспоминают с почтением в их семье. И ждут, ждут десятилетиями. Иногда те возвращаются. Чтобы больными и молчаливыми провести дома остаток дней, благодаря Аллаха за возможность увидеть возмужавших сыновей. Некоторые богатеют и в двадцать лет от невыносимого напряжения и труда становятся стариками и инвалидами. Все это я уже видела и теперь не ужасалась.

— Храни тебя Аллах, уважаемый, и огромное спасибо!

Я вышла из авто и побрела к бетонному бункеру. Это была и гостиница, и автобусная станция, и кафе. Вот только я никак не могла понять, где же я нахожусь? Затренькал мобильный. На связи была Люська. Она шепотом пыталась сообщить мне последнюю информацию из Конторы:

— Дорогая, Гадюкина в бешенстве — вы тут умотали с твоей петербурженкой по мужикам, мы говорим, что вы болеете. Она стала слать вам домой телеграммы что, мол, «срочно выйти на связь на конференцию». А вы — молчок…

— А как мой больничный, продлили?

— Да! Твоя участковая Карелия оказалась классной бабой. Мы со Светкой так и не решили, кто больше из нас двоих смахивает на тебя, так что пришли на прием в поликлинику вместе. Закутались в палантины до полу, я со своими метром девяносто все приседала, а Светка — метр с кепкой — наоборот, вставала на цыпочки. От такого двоения медсестра сразу обомлела и молчала весь прием. А Карелия как-то ловко задавала вопросы в пустоту, мы поочередно чихали и кивали головой. Продленный больничный гордо вдвоем отдали в приемную вместе с твоим паспортом, не вызвав ни у кого подозрения. Видно, от количества больных тут у персонала тоже крыша поехала, и они уже ничему не удивляются. А с Карелией мы договорились отпраздновать твою свадьбу в «Яре» — старушка жизнь прожила, не побывав там ни разу. Так что ведем завтра твою участковую туда. Ты лучше скажи, где ты?

— Если бы я знала! Девочки, позвоните в мобильную мою компанию, пусть отследят по спутнику, скажите, потерялась баба…

— Твой-то где?

— Если бы я знала, Люськин! Наутро пошла искупаться. Вернулась — сидит группа товарищей в одежде цвета хаки. Мой муж молчит, и чай с ними пьет. И я тут. Они все молча поклонились и ушли в другую комнату. Я только и слышала молитвы и крики «Харам!» — грех то есть… Потом любимый сказал, что едет провожать друзей в аэропорт, а я должна с его другом Саидом съездить к семье Маркуса — у того первенец родился. А после этого мой родной на связь больше не вышел.

— То есть сбежал, получается, сволочь?

— Боюсь, нет. Так как Маркус меня с Саидом ночью куда то среди мешков с хлопком долго везли и спрятали хрен знает где. Вот ждала там неделю в какой-то конуре приезда мужа. А звонил только Маркус. И все обещал, что скоро увижу мужа. Но как-то грустно призывал при этом молиться Деве Марии, у них она Мириам зовется…

— Ахтунг, а у Маркуса братья там, племянники есть? — грубо вторглась в мой рассказ Люська. — Ты знаешь, я вчера Федю бросила, — на фиг мне лысеющий хрен всего с одним миллионом евро? Так что, я могу активно включиться в твое возвращение на родину и поиски твоего Тарзана. Только бы у Маркуса оказался красивый сексуальный друг. А то у нас в Москве от зимнего авитаминоза у всех мужиков полный покой наступил. Лишь геи резвятся… В общем, диктуй телефончик.

— Дорогая, а на каком языке ты собственно хочешь с ним разговаривать? — я остолбенела от активности подруги. — Там ведь лишь арабские диалекты присутствуют. Албанский твой только Щукина понимает. Тут народ проще.

— Ну, во-первых, моя соседка по даче работает в ИВАНЕ — как раз зав кафедрой арабского языка. А во-вторых, любовь стирает лингвистические границы. И ты это доказала на собственной шкуре!

Глава 13. Где-то на краю Вселенной

Солнце распороло сиреневое брюхо рассвета своими желтыми лучами-стилетами и ворвалось в крохотные оконца кафе, похожего на бункер. Через час здесь станет хуже, чем в душегубке. Нужно срочно убираться отсюда. Я подошла к русским, оцепеневшим от безысходности — их водитель исчез вместе с микроавтобусом и явно не собирался возвращаться за телевизионщиками.

— Народ, что намерены делать в гостеприимном Ливане? — Мою шутку не оценили. У мужиков начиналась паника. Да еще жажда от вчерашнего похмелья. Не пейте, родные, арабскую водку — это горькое сивушное пойло прихлебывают самые отчаянные из опустившихся! Восток любит наркотики, а не алкоголь. Говорят, русским специально давали на войне сто граммов. Дай солдатам травки вместо водки, и они поползли бы брататься, а не убивать. На парней было жалко смотреть.

— Что ты предлагаешь, подруга?

— Если есть желание, берем любую машину и ползем до границы с египтянами. Там даем хорошую взятку вечно жадным офицерам и пулей в консульство! У меня к консулу пара вопросов. Так что, транспортные расходы на вас — как гонорар за труд переводчика и генератора идей…

— Да у нас почти все командировочные на карточке!

— Парни, я ж сама русская, так что этот номер не пройдет: ни один русский не выйдет из дома без спецсредств — на случай перевернувшегося автобуса, затора в метро или встречи одноклассников, с которыми придется выпить пол-литра. Так что доставайте свои заначки и в путь!