Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда)

Оглавление

В той обстановке дом Джерри Хо не сказал бы ему правды.

А тут он спокойно, без спешки, призывая на помощь логику, вопреки всякой логике вновь дошел до кабинета, где они допрашивали Рэндала Хейза. По дороге заходил во все комнаты и слушал сообщения дома, историю крайней нищеты духа там, где все вопило о богатстве, скуке, болезни и проигранной битве против всего мира. После нескольких минут праздношатания он добрался до кабинета, где Хейз поведал им о тайной жизни мисс Стюарт.

Джордана что-то укололо в беседе с телохранителем, но он никак не мог вспомнить – что. Вот почему вернулся сюда в ожидании ответа, который мог расслышать только он. Вошел, уселся в то же самое кресло и обвел глазами комнату.

За спиной стеллажи с книгами. Слева громадное окно-дверь, выходящее на освещенную городскими огнями веранду. Прямо перед ним, на стене, за письменным столом – Мондриан с его четкими линиями, геометрическими плоскостями и цветами спектра. По обеим сторонам от стола такие же точно стеллажи, как и на противоположной стене. На стеллаже слева…

Вот оно. Джордан поднялся и подошел рассмотреть четыре тома в темно-вишневом переплете, стоящие на уровне его глаз. На обложке логотип и под ним буквы в золотом тиснении.

...

Вассар-колледж, Покипси.

Он знал этот колледж. До конца шестидесятых это было женское учебное заведение, составлявшее вместе с другими шестью некий закрытый пансион благородных девиц под названием «Семь сестер». Колледж для самых-самых, плата за обучение не меньше ста тысяч в год. Впоследствии для равновесия открыли такое же заведение для мальчиков, затем объединили их. Преподавали в колледже только творческие дисциплины: литературу, изобразительное искусство и прочие.

Джордан вытащил один том и открыл его. Это был ежегодник с фотографиями всех слушателей режиссерского курса. Он перелистывал мелованную бумагу, пока не нашел нужную фотографию.

С блестящей страницы на него без улыбки смотрела Шандель Стюарт, гораздо более молодая и гораздо менее холеная, чем там, в гостиной. Темные, чуть навыкате глаза – по ним сразу угадывается тяжелый характер – под очками, надетыми, видимо, только для того, чтобы придать их обладательнице интеллектуальный вид. Джордан невольно сравнивал этот облик с тем, который отпечатался у него в мозгу: те же застывшие, широко раскрытые, обездвиженные клеем, ослепшие от смертельной вспышки глаза.

Его внимание вдруг привлекло нечто в самом низу фотографии.

Он взглянул и остолбенел.

К груди Шандели был приколот значок. Такие жестяные значки были в моде в середине семидесятых. На белом фоне – безошибочно узнаваемая графика Чарльза Шульца.

Графический портрет Люси.

Такого ощущения в голове и во всем теле Джордан не испытывал уже давно. Возбуждение ищейки, взявшей след, или триумф дрели, просверлившей стену, чтобы впустить луч света.

Он никому об этом не говорил, но в глубине души был убежден, что каждый сыщик, выслеживающий преступника, делает это прежде всего для самого себя; мотивы торжества правосудия – не более, чем предлог, а истинной целью сыска является именно это ликующее ощущение, сродни наркозависимости.

Он не раз задавался вопросом: не испытывают ли такое же ликование убийцы, на которых он охотится, в кровавый миг преступления. И не есть ли он сам потенциальный убийца, лишь по воле случая напяливший форму.

Он достал мобильник и набрал прямой номер брата в Грейси-Мэншн. Кристофер ответил сразу – значит, уже проснулся. Или еще не ложился.

– Слушаю.

– Крис, это Джордан.

– Ну наконец-то. Как там?

– Плохо. Я в квартире Шандели Стюарт.

– Знаю. Что скажешь?

– То же самое. Тот же почерк, что и с Джеральдом. Убийца приклеил ее к роялю в позе Люси, одной из героинь «Мелюзги».

– Проклятье!

– Еще какое. И притом пока никаких существенных следов. Ждем результатов вскрытия и заключения экспертов.

– Я уже распорядился насчет срочности. Все работают в предельном режиме. Думаю, первые результаты скоро будут.

Джордан мысленно похвалил судмедэксперта за проницательность.

– Я хотел тебя спросить. Просто так, для подтверждения.

– Что?

– По-моему, Джеральд года два учился в колледже. Это случайно был не Вассар в Покипси?

– Да, а что?

– Хорошо бы ты позвонил ректору и предупредил, что я приеду с ним поговорить. Я бы хотел съездить туда один.

– Нет проблем. Я это организую. Ты что-нибудь нащупал?

– Может, да, а может, нет. Есть одна идея, но сперва мне надо удостовериться.

– Хорошо. Если что-нибудь потребуется – тут же звони. Нам только еще одного маньяка в городе не хватало.

– Ладно, созвонимся.

Джордан выключил телефон и убрал его в карман.

В этот момент раздался легкий скрип ботинок по полу, и на пороге вырос полицейский.

Джордан без слов повернулся к нему, и тот правильно истолковал его молчание.

– Детектив Буррони просит вас спуститься. Он хочет вам кое-что показать.

Джордан опять же молча последовал за скрипом полицейских ботинок. Они вошли в кабину и, не сказав друг другу ни слова, доехали до первого этажа. Двери лифта разъехались с интеллигентным шуршаньем, как и положено в шикарных домах. Холл Стюарт-Билдинг имел форму буквы «Т», с широкой застекленной частью, обращенной к улице. Высокий потолок создавал в холле дополнительный простор и немного смягчал интерьер типичного ретро. Они прошли через левое крыло по полу, выложенному всеми мыслимыми сортами мрамора. В центре холла, перед двумя турникетами, под неизменным американским флагом, помещалась стойка секьюрити и информации. Сейчас за ней восседал человек в черной форме, проводивший их полным любопытства взглядом.