Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда)

Оглавление

– Больше вам ничего в голову не приходит?

– Нет, но я постараюсь припомнить.

В голосе прозвучало возбуждение. Джордан вспомнил, что говорит с кинорежиссером.

Если думаешь сделать из этого фильм, Сара Дермот, будь добра, сообщи, чем он кончится.

– Любые воспоминания могут быть полезны. Позвольте, я возьму у ректора Хугана ваш телефон?

– Конечно. Ни пуха вам, привет Трейвису.

– Непременно. Всего доброго, спасибо.

Он отдал трубку ректору и поспешно поднялся, как делал всегда, когда ему надо было поразмыслить.

– Что-нибудь всплыло?

– Еще один персонаж «Мелюзги». Пиг Пен.

– Такого не помню. Кто это?

– Второстепенный персонаж, который потом совсем исчез. Он притягивал к себе пыль и всегда ходил грязный, а однажды пришел на праздник чистый, так его не впустили, потому что не узнали.

– Да-да, припоминаю. Про него тебе сказала Сара?

– Да, но вместо того, чтобы что-то прояснить, это еще больше все запутывает.

Хуган беспомощно развел руками.

– Увы, тут я ничем не могу тебе помочь.

– Самый мелкий шажок приближает нас к цели, – сказал Джордан и поморщился от банальности этой фразы. – Последнюю реплику вычеркни, я тебе в самом деле очень благодарен и хочу повторить то, что сказал Саре Дермот. Если что-нибудь вспомнишь – позвони.

– Обязательно. – Хуган тоже поднялся и взглянул на часы. – Время обедать. Я тебя официально приглашаю, а неофициально советую вежливо, но твердо отказаться. Столовая у нас вполне приличная, но такой спутницы, как твоя, явно не достойна. К тому же с нашими профессорами скука смертная. Вы прямо в Нью-Йорк?

– Да.

– В нескольких милях отсюда есть чудный ресторанчик. Вам даже не придется делать большой крюк. Он устроен на старом буксире, у самого берега. Там очень романтично. С Лизой я бы пошел именно туда.

Джордан взял со стула свой шлем и двинулся к двери. А Хуган, провожая его, продолжал развивать эту тему.

– Таких глаз я еще ни у кого не видел. Их обладательница не может быть плохим человеком. Правда, может натворить бед, но только если ты не будешь смотреть ей прямо в глаза.

В его словах не было ничего назидательного, они лишь свидетельствовали о его проницательности. С улыбкой этот удивительный человек протянул ему руку.

– Желаю удачи, лейтенант Марсалис. Ты парень не промах, но удача все равно тебе не помешает.

– Не говори. До свиданья, Трейвис. Не провожай, я помню дорогу.

Джордан вышел из кабинета и вернулся к столовой. Там, на раздаче блюд уже выстроилась очередь студентов. Ему довольно было проследить направление многих взглядов, чтобы узнать, где Лиза.

Она стояла за той же стеклянной дверью и задумчиво созерцала деревья парка. Джордан подошел к ней, а она и не заметила.

– Вот и я.

Лиза повернулась к нему.

– Ну что? Нашел то, что рассчитывал?

Он решил ответить в положительном смысле.

– Отчасти. Чтобы найти целое, придется рыть носом землю. А пока, я думаю, мы заслужили обед.

– Где?

Джордан напустил на себя таинственность.

– Мне тут посоветовали одно местечко…

Вскоре глаза Лизы опять исчезли под козырьком шлема. Надевая свой, он так и не смог отгородиться им от слов Хугана.

Таких глаз я еще ни у кого не видел. Их обладательница не может быть плохим человеком.

24

Ресторан, рекомендованный Трейвисом, и правда был устроен на старом, отреставрированном буксире и поставлен у бетонного, выдающегося в Гудзон причала. Наверняка это судно даже при сходе со стапеля не отличалось таким великолепием. В идиллически спокойном месте, среди маленьких яхт, короткий, тупорылый буксир, некогда выводивший в плавание огромные корабли, теперь был похож на спящего великана или старого льва, что умиротворенно смотрит на играющих вокруг него детенышей.

Остановив мотоцикл и прочитав название ресторана, Джордан обрадовался, что козырек шлема скрывает его кривую усмешку.

«Пароход Вилли».

Название первого звукового мультфильма Уолта Диснея. Надо же было случиться, чтобы персонажи комиксов так прочно вошли в его жизнь. Быть может, и сама жизнь его постепенно превращается в комиксы. И его, и других людей, втянутых в эту абсурдную историю. Вот они и витают в облаках, ошарашенные, немые, и произносят написанные за них кем-то другим реплики, не в силах ничего изменить.

Оба слезли с мотоцикла, и Джордан снова сделался свидетелем ритуала появления из-под шлема Лизиных волос, живущих своей жизнью. Чувства, испытанные им в этот момент, он для собственного удобства приписал своей нервозности в последнее время.

По шаткому деревянному трапу, перекинутому на темно-синий борт, они прошли на буксир. В полутемном зале пахло полированным деревом, воском и почему-то морем. Возможно, при взгляде на отдраенную медь и на темно-синие холщовые скатерти у посетителя разыгрывается воображение.

Молоденький официант в матросской форме подошел к ним, что называется, вразвалочку. У него было симпатичное загорелое лицо, и весь облик его напоминал скорее корабельного юнгу, чем официанта прибрежного ресторана.

– Добро пожаловать. Вам в зале накрыть или лучше на палубе, под навесом? День-то сегодня какой чудесный! – Он очень легко и естественно перешел с профессионального тона на дружеский. – Я бы посоветовал на палубе: там и вид лучше, и народу никого.

Джордан в нерешительности посмотрел на Лизу, предоставляя ей выбирать.

– Ладно, давайте на палубе.

Они последовали за юнгой, который усадил их за столик на носу, в тени деревянной решетки. Он подал им два меню в обложке из вощеной ткани и оставил одних, дав им время выбрать.