Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда)

Оглавление

Сволочь, дерьмо собачье!

Обещал и выполнил свое обещание.

А из-за его мазилы-дружка Лиза поймала пулю, предназначенную ему, Джордану.

Пока ждали запрошенное по рации подкрепление, Джордан объяснил Родригесу и его напарнику все, что произошло. Вскоре прибыли водолазы и довольно быстро выловили из моря труп пассажира. Он был огромный и весь расхристанный, как тряпичная кукла, должно быть, от удара у него переломился позвоночник.

Когда подъехавшие санитары застегивали молнию черного мешка, Джордан в последний раз глянул в лицо Лорду. Остекленевшие глаза по-прежнему пялились в пустоту – закрыть их никто не потрудился. И Джордан мысленно пожелал, чтобы ни у кого не дошли до этого руки, пусть проклятый выродок вечно смотрит в заколоченную крышку гроба.

39

В напряженном ожидании Джордан сидел на обитом искусственной кожей стуле приемного покоя.

Остановив «дукати» перед красной вывеской отделения «скорой помощи», Джордан обратил внимание еще на одну вывеску – ту, что над ней, бело-голубую с золотом, напоминавшую приходящим о том, что перед ними католический медицинский центр Святого Винсента.

Джордан невольно поморщился, прочитав это уточнение.

В одном месте сошлись всемогущество Бога и беспомощность людей.

Он подумал о Сесаре Вонге и Кристофере Марсалисе, очень богатых и влиятельных людях, которым, однако, не удалось удержать сыновей от того, чтобы убивать и быть убитыми.

Что до власти Бога…

Совсем рядом со Святым Винсентом к металлическому заграждению, где стоянка запрещена, пришпилены сотни маленьких табличек, написанных детским почерком в память о жертвах 11 сентября.

Перед такими свидетельствами трудно поверить в то, что Бог велик, милосерден и любит людей, как чад своих. Сколько сидевших в этом зале молились о спасении своих близких, а в ответ на их молитвы врач качал головой, выходя из операционной…

Джордан оставил мотоцикл на улице, несмотря на подозрение, почти уверенность, что не найдет его на этом месте, когда выйдет. Автоматические стеклянные двери вежливо раздвинулись перед ним, и Джордан ступил через порог, снимая шлем, подставляя лицо взглядам людей и не заботясь более о богах, есть они или нет.

Перед ним семенящей походкой проплыла монахиня, белая, как больничные стены, вышедшая неизвестно откуда и удалившаяся неизвестно куда, вероятно, на поиски святости.

Джордан проводил ее взглядом, пытаясь сориентироваться, но тут белоснежная фигура исчезла из поля его зрения, и вместо нее справа появилось зеленое пятно сидящей на стуле Аннет, все еще в форменном переднике ресторана.

Официантка поднялась и подошла, отвечая на немой вопрос в его глазах:

– Пока ничего.

Джордан мысленно ухватился за убогую философию: нет новостей – уже благая новость.

– Спасибо тебе, Аннет. Ступай, теперь я тут посижу.

Женщина смущенно указала ему на регистратуру, где перед монитором компьютера сидела служащая в синем костюме.

– Надо соблюсти всякие формальности. Я не смогла ответить на их вопросы.

– Ничего, я сам.

Понизив голос и не глядя ей в глаза – не из страха, а чтоб дать ей возможность ответить, как она сочтет нужным, Джордан спросил:

– Тебе сказали, что это мужчина?

Сомнения Джордана никак не отразились на лице Аннет: она была из тех, кто уже ничему не удивляется.

– Нет, ничего мне не сказали. Но даже если и так, то это самая красивая женщина из всех мужчин, которых я знаю.

Потом она засунула руку в карман передника и вернула ему телефон.

– Ты хотя бы догнал их? Тех, что стреляли?

– Да. Больше они не будут ни в кого стрелять.

– Аминь. – коротко отозвалась она.

После небольшой паузы Аннет взглянула на часы.

– Ну ладно, я пойду.

Джордан достал бумажник.

– Аннет, возьми у меня денег на такси.

Она жестом остановила его руку.

– Да ни в жизнь, даже если бы пришлось пешком до Бруклина топать. Я и на метро отлично доберусь.

Она было направилась к двери, но вдруг передумала и обернулась к нему с лукавой улыбкой, какую Джордан за все время их знакомства видел у нее на лице в первый раз.

– Если хочешь отблагодарить, покатай меня как-нибудь на своем шикарном мотоцикле.

Джордан улыбнулся и кивнул ей в ответ, но так и не смог стереть с лица растерянность. Аннет красноречиво махнула на него рукой.

– Ох уж эти мужчины! – Потом, насмешливо покачав головой, сочла нужным пояснить свою сентенцию: – Мальчик мой, я давно в эти игры не играю и потому хочу сказать тебе одну вещь. Мне кажется, ты настолько выше всего земного, что об этом даже не подозреваешь…

– О чем?

– Ты ведь тоже самый красивый из всех мужчин, каких я знаю. Так что желаю счастья тебе и этой бедняжке.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла к двери. Джордан не сводил с нее глаз, пока стеклянные створки не закрылись за ней.

А после направился к стойке регистратуры и поведал анкетные данные Лизы спокойной женщине средних лет, на чьей служебной карточке, пришпиленной к темному пиджаку, было написано необычное имя: Франциска Ярид. Узнав о несоответствии внешнего облика пациентки названному им имени Александер Герреро, служащая не проявила к этому факту никакого интереса.

Джордан был не в курсе, есть ли у Лизы страховка, поэтому в залог оставил регистраторше свою кредитную карточку, пообещав назавтра поехать домой и поискать.

Любезная Франциска Ярид внимательно посмотрела на пластиковый квадратик, потом на него и указала на незанятый стул в ряду слева. А напоследок заверила, что, как только будут известия о состоянии раненой, она ему сообщит.